«Когда он успел перевязаться?» Ц удивился Василий и с
просил:
Ц Ну, как ты? Стоять можешь?
Ц Могу, Ц ответил пулеметчик.
Ц Так в чем же дело? Надо вести огонь, Ц сказал Ромашкин, помог бойцу вста
ть к пулемету, а сам побежал дальше.
Второй пулеметчик был убит. Василий прицелился и застрочил по зеленым фи
гуркам. Они закувыркались, стали падать. Первый пулемет тоже бил коротки
ми очередями, и немецкая пехота залегла.
Ц Ага, не нравится! Ц воскликнул Ромашкин и прицельно стал бить по копо
шащимся на снегу фашистам. Подбежал веселый Куржаков:
Ц Видишь Ц дело пошло! Смотри, наш танк разгорелся…
Ромашкин оглянулся и увидел охваченный огнем, метавшийся по полю танк. Д
ругой, со свернутой набок башней, дымил густым черным столбом, правее и ле
вее горело еще пять машин, это поработали артиллеристы.
Вдруг снаряды накрыли фашистов, залегших перед траншеей. В перерывах меж
ду артналетами они стали убегать из-под огня назад, к третьей линии танко
в, почему-то остановившейся. И тут из-за леса вылетели штурмовики с красн
ыми звездочками на крыльях и пошли вдоль строй немецких машин. Частые вс
плески от разрывов бомб, вздыбившийся снег, земля и дым заволокли всю ней
тральную зону. Сделав еще заход, штурмовики улетели. В поле чадили и пылал
и огнем подбитые танки. В одном из них рванули снаряды, бронированная кор
обка развалилась, из нутра ее вырвались яркие космы огня.
Ц Так держать! Ц сказал довольный Куржаков и добавил: Ц Но учти: ты долж
ен все делать сам. Я за тебя взводом командовать не буду. Ц Повернулся и у
шел на свой наблюдательный пункт.
«Зачем он так?.. Ц пожалел Ромашкин. Ц Вроде бы все наладилось, и опять об
идел. Но, с другой стороны, он прав, без него дело могло кончиться плохо. А я,
лопух, растерялся, даже как бутылки бросать забыл».
До вечера отбили еще одну атаку. Ромашкин чувствовал предельную слабост
ь: сил не осталось, даже шинель казалась тяжелой. Вспомнил: «Сегодня мы не
завтракали, не обедали, не ужинали». Вспомнил и ощутил, что совсем не хочет
ся есть. Попить бы только. Чаю бы крепкого, горячего. Ромашкин обошел уцеле
вших солдат, сосчитал убитых, велел отнести их в лощинку позади траншеи. В
спомнил раненых Ц они сами, без помощи ушли в тыл. Он глядел на почерневши
е, осунувшиеся лица красноармейцев, и его поразило сходство с теми, котор
ых они сменили. Теперь и его бойцы ходили, как те, устало, вразвалочку, шине
ли на них испачканы землей и гарью. «Вот и мы стали чернорабочими войны»,
Ц подумал Ромашкин, и его охватила грусть оттого, что война совсем не так
ая, какой он представлял ее. «Откуда же правду о войне знала та женщина в в
оенкомате? Откуда знали другие, они ведь никогда не видели фронта? И почем
у я не знал всего этого?»
Когда начало смеркаться, за Ромашкиным прибежал связной.
Ц Командир роты вызывает.
На НП Василий встретился с тремя сержантами Ц это были новые командиры
взводов. Кроме Ромашкина, ни один взводный не уцелел.
Ц Хватит мне к вам бегать, Ц беззлобно сказал ротный, и Ромашкин понял: в
трудные минуты Куржаков бывал в каждом взводе. Ц Решил вызвать вас. Доло
жите о потерях.
Докладывали по очереди Ц по номерам взводов.
Ц Восемь убитых, четверо раненых, Ц сообщил Ромашкин.
Ц Раненых обычно бывает в два раза больше, а у тебя наоборот, Ц сказал Ку
ржаков.
Ц В землянке сразу шестерых одним снарядом, Ц стал оправдываться Васи
лий.
Ц А ты куда смотрел? Людей на время артобстрела надо рассредоточить по л
исьим норам, пусть сидят. Будет прямое попадание Ц убьет одного, а не как
у тебя Ц сразу целое отделение.
Куржаков решил не ругать лейтенант в присутствии сержантов, но все же на
ставлял:
Ц Или вот еще у некоторых с бутылками не получилось. Бросают, понимаешь,
а танки не горят. Надо на моторную часть кидать. В башню или на гусеницы Ц
бесполезно.
В землянку, согнувшись, влез комбат Журавлев:
Ц О, все начальство в сборе! Вовремя я пришел. Ну как, отцы-командиры? Живы
х накормили? Мертвые похоронены?
Ц Кормим и считаем живых. Мертвым спешить некуда, Ц ответил Куржаков.
Ц Сколько людей осталось?
Ц Полроты наберется.
Ц Сколько танков подбили?
Ц Два.
Ц У тебя же семь на участке роты стоит.
Ц Пять артиллеристы сожгли. Моих два.
Ц Считай все.
Ц Что же получится, я семь и артиллеристы семь укажут Ц в донесении четы
рнадцать будет. Кому это надо?
Ц Ты давай не мудри, Ц холодно сказал Журавлев, Ц уничтожено семь Ц та
к и докладывай.
Ц Моих два, Ц упрямо сказал Куржаков, и ноздри его побелели.
Ц Ну ладно, математик, Ц сердито сказал капитан. Ц Получи вот карты. Сег
одня прислали. Начштаба в третью роту понес, а я для вас прихватил. Ц Жура
влев, шелестя картами, стал подбирать листы, проверяя маркировку.
Ц А эти зачем? Ц спросил Куржаков, показывая два листа с окраинами Моск
вы.
Журавлев понял скрытый смысл вопроса, ответил:
Ц На всякий случай.
Ц Для меня такого случая не будет, Ц сказал Куржаков. Ц И взводным моим
эти листы на давайте. Я пристрелю каждого, кто попятится.
Он протянул комбату листы. Журавлев какой-то миг молча смотрел на Куржак
ова, но листы все же взял.
Ромашкин возвращался в свою траншею и думал о Куржакове: «Что за странны
й человек? В бою улыбается, когда затишье Ц на людей рычит. Даже комбату р
езко отвечал…»
Ромашкин шел по хрустящему снегу, видел редкие ракеты над передним краем
и цепочки трассирующих пуль. Он думал о том, что получил боевое крещение и
теперь дела пойдут лучше, он стал настоящим фронтовиком. Вдруг одна из це
почек полетела прямо в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27