Зыбкий и
тревожный мир в конце столетий подталкивал общество к отказу от привычн
ых
форм семьи и морали. А ведь революция - это расплата за те вопросы, на
которые магия не дает и не может дать ответа. Вот Вы, Вы ... - Милер сделал
паузу. - Вы человек государственный, вы служите строю, который отвергает

религию и уж тем более считает предрассудком все предполагаемо - невидим
ое,
волшебное, то, к чему так тянуться люди. Однако вы поняли или Вам
приказали, что это надо понять, и Вы стали заниматься систематизацией и
учетом всех возможных оккультных моделей. А ведь это то же самое, что
остановить луну на небесном своде. Вы не теург, не маг, Вы в принципе не
можете обладать элементами тайного знания, Вы канцелярский работник, а

волшебство - это не род занятий, это не профессия, это образ существования.

Этому нельзя научиться, это должно быть внутри человека, его подсознание

должно кипеть, как расплавленная смола, и из этого раскаленного сознания
в
логическую систему мысли должно попадать то, что человек знает помимо
своего желания, помимо слов "хочу" или "не буду". Ложные маги, их
большинство, всегда несут окружающим вред. Чему-то все-таки научиться
можно, скажем, простейшим вещам, у Вас могут получаться опыты, возможно,
что вы даже почувствуете свою приверженность некоторому высшему смысл
у, но
я знал людей, у которых помутился разум, я знал людей, растративших на
обладание этими знаниями гигантские состояния, но еще никому, Вы слышите
,
никому, чешуйчатый хвост дьявола не нарисовал формулу, используя котору
ю,
можно было спастись. Спастись никогда, только погибнуть.

- Вас интересно слушать, - перебил Милера Антон Иванович -однако, меня
интересует конкретность. Я занимаюсь нематериальными явлениями уже оч
ень
большой период времени. Я видел призраков, как две капли воды, похожих на

живых людей, у них были теплые руки и тем не менее, они проходили сквозь
нас, как дым, на столах буквально из неоткуда возникали вазы с душистыми

разнообразными цветами и тарелки с едой. То, что я видел на картинках в
Эрмитаже, вдруг стало реальностью: тяжелые серебряные блюда, хрустальны
е
графины с вином. Проплывающие по воздуху канделябры кем-то аккуратно
опускались на стол. Вы знаете, Милер, мы пробовали эту пищу, она была
восхитительна ... но в ней не было жизни. Мы вставали из-за стола, и нам
хотелось есть. Все эти годы я видел только туман, сплошной туман, из этого

тумана выплывали предметы и люди, уже не существующие, но видимо когда-то

существовавшие, все это было похоже на грандиозную театральную постано
вку.
Сейчас мы работаем над программированием определенных людей. Мы ставим

перед ними, скажем так, небольшие задачи, и они их выполняют. Отсутствует

явный компромат, звонки, телеграммы, письма, интерес прикладной, зато
вполне конкретный, однако все остальное советы неизвестно кого, возника
ющее
неизвестно что, замечательная, волшебная жизнь, полностью опровергнута
я
классиками марксизма, реальной пользы для нас не имеет, и как извлечь эту

пользу, я не знаю. Не знаю, понимаете, Артур Карлович.

- И не извлекайте е, это не приоритет государства. Вы можете только
контролировать процесс, но вы не вправе вмешаться в него. Вот, например,
верчение стола, вращение блюда, ведь это такой фокус, который доступен
всем, нет в нем ничего особенного, на его примере очень легко понять, что
это просто игра с людьми духов низших субстанций. Только в одном случае и
з
ста на сеансе присутствует тот, с кем хотят говорить, в других случаях это

просто элементалии, то есть субстанция, пытающаяся освоить образ
вызываемого. Они часто путаются, отвечают неправильно, а чаще всего
попросту снимают информацию из подсознания вызываемого, создавая ощущ
ение
подлинности, но это в общем-то безопасная игра, падение сил маленькое по

сравнению с более сложными опытами.

- А, Вы знаете, Артур Карлович, у меня к Вам большая просьба.


Глава одиннадцатая.

Лина Винтермаер была беременна. Полгода она жила в Москве, и все это время

живот увеличивался и увеличивался. Слепое орудие в руках собственного о
тца,
она и представить не могла, что в ней находится плод, который в дальнейшем

сможет поменять температурные условия на целой планете. Муж е, Рудольф

Винтермаер, был молод, перспективен и бесконечно влюблен в жену. Да и сама

Лина, в сущности была замечательной женщиной, если только сбросить со
счетов то, к какой жизни должен был принадлежать е будущий ребенок. Когд
а
Георг, е отец, стоял перед выбором, он был совсем не тем человеком, севшим

на скамейку перед домом эсэсовца. Выбирая путь, Георг знал, что над родом

его тяготеет проклятие, многие его предки вели оккультную практику. Есть

люди, падению которых бог не препятствует никаким видимым образом, они
пользуются плодами негативных энергий и могут ставить на ноги равно в та
кой
же степени, как и отправлять в гроб. И вот проклятие это можно было снять,
только принеся в жертву собственного ребенка. Тогда у Георга уже родилас
ь
маленькая Лина, и когда гадалка, страшная темноволосая ведьма, сказала е
му
об этом внутри у него все похолодело от ужаса. Поразмышляв неделю, Георг

все-таки решился, тем более что следующий ребенок, который должен был
появиться, уже бы не нес на себе никакого проклятия. События эти
происходили в теперь уже далеком восемнадцатом году, через несколько
месяцев после разгрома Германии странами атлантического блока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55