В душе А
нтона
Ивановича под прессом событий лежала тайная надежда, что вся эта история
в
конечном итоге просто развалится, как разваливались все проекты, связан
ные с
контролем над паранормальным процессом, однако на этот раз этого не прои
зошло.
Можно сказать, что все обломки провалов "НЕКТО" скидывал в кучу, и вот она
вспыхнула и превратилась в гигантский костер. Бесноватый колдун то впад
ал в
транс, то вновь выходил из него, прочитанные речитативом криптографичес
кие
формулы успешно растворялись в воздухе, формируя заряженную массу возд
ействия
на этот объект. Ключ, открытый Мордохаем Спонариусом много веков назад,
отомкнул сейф со спрятанной в нем кинематографической лентой. И теперь с
квозь
темную пелену разновеликих мыслей по черной, до бесконечности длинной

самоварной трубе, как по пневматической почте, взад и вперед через голов
у
Антона Ивановича летели картонные капсулы со свернутыми в рулон гравюр
ами
Шлимбаха, среди которых самой впечатляющей был титульный лист с "Бафомет
ом",
существом с козлиной головой и женским торсом, сидящем на толстой змее.


Глава тридцать третья.
В спальной комнате Берии было почти темно, и только узкая полоска лунног
о
света проникала через окно, отрезая угол кровати, на которой лежал
могущественный монстр, создатель самой блестящей разведки мира. Перед с
ном
хозяин комнаты читал Достоевского. Это было хорошее издание Вольфа в
темно-вишневом матерчатом переплете с кожаными уголками. Раскрытая на с
ередине
книга была повернута страницами вниз, а сверху лежало знаменитое золото
е
пенсне. В последнее время Берия плохо спал, его мучили кошмары. Как только
из
зыбкого пространства памяти исчезали образы реальных событий, с ним нач
инали
происходить жуткие вещи. И он, всесильный министр, никак не мог понять,
действительно ли это сон или какая-то другая реальность, существующая ка
к бы
параллельно с действительностью. Реальность проводит его в строго охра
няемые
зоны кошмара, что бы определить степень его, Берии, вины. Вины за то, что он

был не заурядным токарем на заводе "Электросила", а могущественным марша
лом, в
подчинении которого находилась бесчисленная армия слуг и объектов, аге
нтов,
резидентов, зон, лагерей и ударных строек, охраняемых дивизиями НКВД. Кро
вь!
Кровь ударяла в виски Лаврентия. Чужая кровь! И он, пытавшийся объяснить

самому себе свою собственную вынужденную жестокость, был бессилен в
оправдывании перед самим собой в этом то ли сне, то ли не сне, в том, что
пыталось стать частью его существа, несмотря на все меры предосторожнос
ти,
отделявшие самого министра от страданий приносимых в жертву людей. Посл
едние
пять дней погружение в сон происходило по одному и тому же сценарию. Свис
т и
грохот выпущенных на волю стихий. Ужас возникал еще до момента, когда нач
инали
появляться реальные жители зазеркалья. Страшен был сам звук, поднимавши
йся
вверх и стремительно падающий вниз. Звук, похожий на синтезированный спл
ав
миллионов человеческих голосов, душ, проходящих сквозь страшные, не
человеческие муки. Страшен был этот звук. В прохладном поту просыпался
Лаврентий Павлович от центростремительной силы этого звука, но не менее
жутко
выглядели и рожи, окружавшие его в момент перехода от сильного визга к бо
лее
слабому. Выпученные красные глаза, когти и зубы, припадшие к самому его го
рлу.
Калейдоскоп рож был настолько отвратителен, что описать его с помощью яз
ыка
просто таки напросто было невозможно. И нельзя было передать, какой ужас

чувствовал засыпающий Берия. И даже, когда его человеческая воля, как буд
то
пользующаяся огромным ножом, разрезала материал сна, разрывала его на кл
очки,
даже несколько минут спустя после того, как кошмар в виде теплого липког
о
"нечто" отплывал от кровати с красным балдахином, даже после этого сброси
вший
сон организм сотрясался, как от сильного электрического удара. Нервная с
истема
Берии была развинчена до предела. Устав засыпать и просыпаться от одного
и
того же, он подолгу курил в кровати, иногда пил коньяк или вино и засыпал у
же
только под утро. Но и этот утренний сон не приносил ему ничего хорошего. Уж
е
не понимал он, спит он или не спит, не понимал он, что происходит вокруг, но

видел он, как буквально из ниоткуда появляются в его спальне незнакомые
хмурые
люди без головы в длинных серых одеждах. Они садятся к нему на кровать и
кладут на нее различные отрезанные части человеческих тел. Либо это руки
от
плеча, либо ступня или кисть, нет только голов, они как бы не существуют
вообще, их не кладут на кровать и их не имеют тела, обкладывающие лежбище

монстра обрубками плоти. И вот, устав от бесконечных этих бессонниц, он ре
шил
одним махом прекратить всю эту разнузданную вакханалию и, посоветовавш
ись со
своим врачом, принял на ночь большую дозу "веронала". Принял он "веронал" и

увидел хороший сон. Освещенная солнцем, кривая, как сабля, железобетонна
я
дамба врезается в морской залив. Низкие скалы подступают к самому берегу
и,
сколько видит глаз, тянуться вдоль него до горизонта. Теплый морской вет
ер
несется в лицо, и маленькие брызги ложатся на синие брюки и белую рубашку

министра. Лаврентий Павлович щурится от солнца и видит, как на самом конц
е
этой огромной каменной сабли стоит худенькая темноволосая девчонка и б
росает в
воду цветы. Она аккуратно отделяет каждый цветок от букета и опускает ег
о в
спокойную воду залива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55