Берия демонстративно похлопал в ладоши.
- Дорогой Антон Иванович, если бы все Ваши сотрудники работали с такой
самоотверженностью. Он явно переводил стрелки и Антон Иванович, старый

энкаведешный волк, почувствовав это, в свою очередь передвинул их подаль
ше от
себя.
- Как же это произошло, Журавлев? Ведь вы прекрасно понимаете, что не
скоординированные действия …
- У меня не было выбора. - Впервые он оборвал на полуслове старшего по звани
ю.
- У меня не было явок, не было связи с резидентом и потом она
колабрационистка, е„ любовник гестаповец.
- Вы не имели права убивать их без соответствующих санкций. Достаточно бы
ло
связаться со Швейцарской резедентурой, и деньги бы Вам нашли, - продолжал

отчитывать Антон Иванович.
- У меня была цель, я думал, что результат важнее всего, мне казалось, что
победителя не судят, - тихо сказал Журавлев, и пальцы его заскользили по
кожаным граням портфеля.
- Судят, судят, ещ„ как судят, - хохотнул Берия и этой своей фразой разрядил

обстановку.
- Деньги, отпущенные на поездку со мной, я почти ничего не истратил. - Коля
говорил и чувствовал, как его бросает то в жар, то в холод.
- Деньги сдадите под опись. Давайте книгу, - сказал Берия и протянул вперед

пухлую руку с обручальным кольцом.
Министр щелкнул замком и перевернул обложку.
- Бафомет, - сказал он будто бы про себя, пальцы его заскользили по
многовековым страницам. - Скажите честно, капитан, вы верите в судьбу? -
спросил Берия и пристально посмотрел на Журавлева.
Сам вопрос был поставлен так, что честно на него отвечать было никак нель
зя.
- В судьбу я не верю.
- Ну и напрасно, а я верю. То, что Вы нам рассказали, и то, что Вы поступили
не совсем правильно, это была судьба, и не в Вашей власти было изменить ход

этих событий. Вы теперь майор Журавлев и я благодарю Вас за службу.


Глава двадцать девятая.

Несколько дней Коля отдыхал. Он спал и читал Жуль Верна. По утрам он видел

растрепанную мятую жену. Она ходила вокруг кровати, выуживая из груды тр
япок,
лежащих на кресле, чулки, рубашки и лифчики. Одевалась она медленно и долг
о, и
постоянное шуршание материала раздражало его. Она выщипывала пинцетом
густые
черные брови и что-то выдавливала на лице маленькими стеклянными лопато
чками.
Однажды Коля проснулся позже обычных девяти часов и обнаружил, что жены
его
уже нет. Он послонялся по комнатам, поискал неизвестно что и отправился в
душ.
Там, стоя под теплыми струями воды, он увидел лицо Божены. Мертвое, с
закрытыми глазами, в пузырящейся пене возникло оно в белом овале унитаза
,
расположенного в каком-нибудь полуметре от душа. Видение это длилось все
го
ничего, какую-нибудь незначительную маленькую часть от минуты, но за кор
откое
время через сознание Журавлева в обратном порядке пронеслись все более
или
менее значительные события, случившиеся в его жизни. Встреча с министром
,
убийство гестаповца и Божены, ликвидация генерала, женитьба, учеба и дет
ство,
бесконечные эпизоды детства, нанизанные один на другой, как бусы в ожере
лье
дикаря. Возникло лицо Божены и исчезло, и показалось майору Журавлеву, чт
о
вокруг его головы заботливые женские пальцы завязали тонкую красную ле
нточку.
Несколько дней подряд у Журавлева болел зуб, он глотал таблетки, делал
водочные компрессы, но ничего не помогало. Страшно боявшийся зубной боли

Журавлев медленно одевался. Нижние глазные зубы разрушенные, как город п
осле
бомбежки, неприятно кололи язык. Зубы требовали немедленного вмешатель
ства.
Боль была невыносимой. Несколько дней автомобиль его находился на
профилактике. По эскалатору спускался Журавлев в подземелье станции им.

Маяковского. Навстречу ехала разношерстная публика военного города.
Бесконечные, мрачные пальто и шинели и только на светлых, не подпорченны
х
временем лицах юности горели сильные фонарики глаз, готовых влюбляться
и
смотреть без конца. И вдруг на противоположном поднимающемся навстречу

эскалаторе Журавлев увидел женщину среднего роста в вязанной коричнев
ой
шапочке. Она ехала, опустив глаза на ступени, но что-то показалось Журавле
ву в
е„ облике страшно знакомым. Обернувшись, смотрел он на уплывающую вверх

коричневую шапочку. Взгляд его словно прикрепился к ней, и вот женщина, не

выдержав такой целенаправленной волны внимания, обернулась. С вершины

эскалатора на майора НКВД Николая Журавлева смотрел череп, туго обтянут
ый
кожей со следами ожогов от кислоты. Это было вконец изуродованное лицо, п
очти
не имеющее отношения к жизни. Николай ждал поезда, облокотившись на одну
из
многочисленных колонн станции, и в его сознании не было света. В одном
полушарии мозга располагался унитаз с мертвым лицом Божены, а в другом в
язаная
шапка, натянутая на череп. Из квадратной дыры туннеля появился темно-син
ий
вагон. Журавлев стоял почти у самого края платформы. Его дорогие купленн
ые за
границей ботинки наступали на полоску из белого кафеля, бегущую вдоль пе
ррона,
ближе которой подходить было нельзя. И вдруг за спиной Журавлева как-то с
разу
и со всех сторон возник громкий шум. Долго не было поезда, и на перроне
собралась порядочная толпа. И вот через эту толпу продирался совершенно
пьяный
человек без шапки с подбитым глазом. В одной руке у него была авоська, а в
дугой рыбный сачок на длинной металлической палке. Толпа уже ревела "Мил
иция"
и мужик, чувствуя что его сейчас свяжут и арестуют, действовал ещ„
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55