– Вас беспокоит корреспондент “Вечернего курьера”. На днях вы мне звонили, в мастерскую приглашали. Помните?
– К-конечно. Я уз-знал вас, Даша. В-вы придете?
– Нет, не приду, – ответила Даша и умолкла.
– Поч-чему?
– Потому что ты заложил меня своей сатанинской секте, Федя. Напрасно ты это сделал.
– К-какой ещ-ще секте? – В голосе художника послышалась тревога. – О чем вы гов-ворите?
– Ну-ну, приятель! Хватит в несознанку играть! Твои сатанисты убили Ольгу Самарскую, ты тоже в этом замазан. Теперь этим делом занимаются ФСБ, Интерпол и еще восемь спецслужб. Берегись, ублюдок! Есть негласная установка: до суда не доводить, никого из ваших не арестовывать, а стрелять на поражение.
– Я никого не убивал, – в панике залопотал художник. – Я только док-кладывал, как м-мне велели…
– Не скромничай, Федя! – жестко перебила Даша. – Ты из фонда деньги получал? А за что тебе платят, спрашивал?.. Так позвони и поинтересуйся. Может, еще не поздно.
– Даша, я даж-же не представляю, от-ткуда в-вам все это…
– Федюня, я не выдаю свои источники. Срочно звони своим боссам и требуй, настойчиво требуй, чтобы тебя оставили в покое. Будут угрожать – обращайся к широкой общественности. Не теряй ни минуты, Федя. Защищайся.
Дав отбой, Даша откинулась на спинку дивана. В изумрудных ее глазах поблескивали озорные огоньки.
Глеб оставил “жигуленок” у подъезда. Они поехали на “тойоте” Стаса и, сделав крюк, завезли домой Илью. Пока Илья открывал ключом дверь квартиры, Стас полюбопытствовал, знает ли он, какое преимущество имеет мужчина, которого жена перепилила пополам. Илья заинтересованно обернулся на пороге:
– И какое же?
Нажав кнопку лифта, Стас ответил:
– Он может сам себя поцеловать в зад.
И лифт поехал вниз.
– Сам себя в зад! – хихикнул Такэру. – Очень смешно!
А сверху донесся возглас Ильи:
– Похоже, я сегодня попробую!
Только оказавшись в машине, Стас и Такэру заметили, что Глеба с ними нет. Они посидели малость, поозирались, и рыжий с досадой захлопнул дверцу.
– Ё-мазай! Где он там застрял?!
Голос Глеба раздался сзади:
– Спасибо, что спросил.
Стас и Такэру обернулись. На заднем сиденье никого не было. Перегнувшись через спинку, Такэру посмотрел на пол. На полу, разумеется, никто не лежал.
– Глеб-сан, вы здесь? – осторожно спросил Такэру.
– Будь уверен, – отозвался невидимый Глеб. – Этот фокус я вам уже показывал. Поехали.
Включив зажигание, Стас проворчал:
– Ну и зачем? Мог бы и там, возле их дома.
– Или исчезнуть прямо у них на глазах, – усмехнулся Глеб. – А если у дома нас возьмут под наблюдение?.. С этого момента вас только двое: обо мне забудьте. И когда выйдем оттуда, пока не отъедем на приличное расстояние, вас опять же останется двое. Ты понял, Стас?
– Понял, не лох, – буркнул рыжий.
– И последнее, – продолжал напутствовать невидимый Глеб. – Не входите в азарт. Делайте все, как договорились, и смывайтесь через несколько минут. Никаких экспромтов.
Стас хмуро промолчал. А Такэру, обернувшись, кивнул в пустоту:
– Да, сэнсей.
Наблюдения у дома Шлыковой, похоже, не было. То есть на первом уровне. А на втором – дать гарантий не мог бы даже Мангуст. Выбравшись из машины, Стас, Такэру и Глеб-невидимка вошли в подъезд и поднялись в лифте на шестнадцатый этаж. Стас позвонил в дверь.
– Ты режиссер, – шепнул ему Глеб.
– Коню ясно, – усмехнулся рыжий.
Шлыкова открыла дверь. Глеб-невидимка едва не фыркнул: на Марье Павловне была все та же фуфайка поверх халата, все те же тапочки на босу ногу, а свиноподобная ее личность была такой, с позволения сказать, румяной, точно вынутая из духовки. Голова ее при этом была обмотана платком, который, очевидно, скрывал отсутствие уха, потерянного в битве с графиней. В течение нескольких секунд Шлыкова и Стас взирали друг на друга с большим пристрастием. Наконец злобные глазки Марьи Павловны переметнулись на Та-кэру.
– Кто из вас Павел Цветков? – осведомилась она.
– Конечно, не он, – кивнул на японца рыжий. – Это мой оператор.
Госпожа Шлыкова изобразила нечто наподобие улыбки, однако впускать их не спешила.
– Что-то голос у вас… по телефону он вроде был тоньше.
– А у вас – толще, – парировал Стас. – Мне что, за удостоверением сгонять? Могу назад и не вернуться: мое время – деньги.
Такэру деликатно тронул его за локоть.
– Павел-сан, не надо нервничать, – проговорил он, демонстрируя сильный акцент. – Госпожа имеет право спросить.
Шлыкова отступила в глубь прихожей.
– Мне просто показалось… Прошу вас, – пригласила она обоих. – Элен ждет.
Стас и Такэру с достоинством вошли, а вместе с ними, разумеется, и Глеб. Марихуаной на сей раз не пахло, но хрусталь по-прежнему пер изо всех щелей. Впрочем, блеск его на Такэру и Стаса впечатления не произвел, зато сами они начали производить впечатление буквально с порога.
Пальто “режиссера” и куртка “оператора” стали расстегиваться сами собой, затем, опять же сами собой, снялись и поплыли по воздуху к вешалке. При этом пальто Стаса фамильярно похлопало Шлыкову по плечу. Стоящий в двух шагах Глеб видел, каких трудов стоило друзьям сохранять на лицах невозмутимость.
– Время экономим, – прокомментировал с улыбкой Такэру.
А Стас вообще выступил с блеском.
– Погоди-ка, – обратился он к своему пальто, и пальто почтительно замерло в воздухе. – Дай-ка носовой платок, – приказал он. Пальто сунуло рукав в карман, извлекло чистый платок и, подлетев, протянуло его рыжему. Стас промокнул вспотевший лоб и буркнул “сэнк ю”. Пальто поклонилось, подлетело к вешалке и наделось на плечики.
Будучи “клыком Змея”, Шлыкова, вероятно, умела и не такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153