Это ж коню ясно.
Даша включила зажигание и выехала на дорогу.
– Ну, Илюшка, – проговорила она, – и надеру же я тебе тохес!
– Вам бы кто надрал, – осадил ее Глеб. – Ведете себя как идиотка. Тупая и упрямая.
Даша сверкнула на него глазищами, но с неожиданным спокойствием поинтересовалась:
– Почему?
– Потому что прочесыванием списка Ольги вы лишь…
– Илья и про список вам доложил! Трепло!
– Покажите мне список. Я попробую…
– Перебьетесь.
– Дарья Николаевна, прочесывая этот список, вы сами как на ладони. Противник ваш, кто бы он ни был, калач тертый. Если он ликвидировал журналистку, значит, она что-то раскопала. Так неужели вы думаете, что при личной встрече с вами, если, кстати, он на нее пойдет…
– Ой пойдет! – заверила Даша. – Во-первых, чтоб не вызвать у меня подозрений, а во-вторых, чтоб разнюхать, как много я знаю.
– Весьма сомнительно, – возразил Глеб. – На ваши подозрения ему скорей всего плевать. А информация, которой вы якобы владеете, может и вовсе не иметь цены без конкретных доказательств. Но даже если вы в чем-то правы…
– Я права. Иначе я была бы уже трупом.
Глеб вздохнул и чуть помолчал.
– Допустим. Но почему вы считаете, что при встрече с вами этот господин Икс расколется? Как-то все у вас зыбко, Дарья Николаевна.
Даша свернула вдруг в темный переулок и притормозила.
– Гляньте-ка, – возмутилась она, – прицепились, как репей.
Преследующий их “ниссан” нахально остановился в двадцати шагах.
– Мы уже на месте? – осведомился Глеб.
– Нет, нам в Сокольники. Но время в запасе еще есть.
– За что ж вы меня так песочили?
– Терпеть не могу опозданий. Обещайте впредь быть пунктуальней.
– Обещаю. А вы обещайте, что впредь не выйдете одна из квартиры.
Даша помедлила с ответом.
– Не могу обещать. – Она достала из кармана дубленки сигареты и зажигалку. – Пожалуй, закурю без разрешения. В своей-то машине.
Глеб усмехнулся.
– А в моей машине вы разрешение спрашиваете и курите, несмотря на запрет.
– Увы, я такая, – кивнула Даша и закурила. – А в расследовании моем все не так уж зыбко. У меня есть одна деталь, по которой я могу определить заказчика при встрече. Ему даже в голову не придет, на чем он попался.
Отогнав от себя дым, Глеб приоткрыл окошко.
– И что ж это за деталь?
Приоткрыв окно со своей стороны, Даша выпустила в него колечко дыма.
– Коммерческая тайна. Почему, собственно, я должна вам доверять?
Глеб резко к ней повернулся.
– Дарья Николаевна, посмотрите сюда! – Он дотронулся пальцем до своей переносицы.
Она взглянула на него, прищурясь.
– Именно сюда?
– Ага. И ответьте на два вопроса.
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Валяйте, – сказала Даша. – Если смогу.
– Как давно мы с вами знакомы?
– Сегодня второй день. Надо же!
– Вы мне доверяете?
Она опустила глаза.
– Глеб, не обижайтесь, но у меня нет особых оснований…
– Дарья Николаевна, я не спрашиваю, есть ли у вас основания. Я спрашиваю: вы мне доверяете?
Она вновь подняла на него изумрудные глазищи и совершенно серьезно осведомилась:
– Кто такой Ли Бо? Ну-ка быстро.
– Это мой тренер по восточным единоборствам, – как на уроке отбарабанил Глеб.
Даша выбросила окурок в окошко.
– Ну и замечательно. Можете сами ответить на свой вопрос.
Теперь глаза опустил Глеб.
– Ладно, пускай не совсем тренер… – смущенно пробормотал он. – На самом деле Ли Бо родился в 701 году, а умер в 762-м. Этот парень, черт его дери, был величайшим поэтом Китая. Наплевав на придворные почести, он скитался, как последний бомж, но жизнь его стала легендой. Его называли “бессмертным, низвергнутым с небес”… – Отчаянно махнув рукой, Глеб продекламировал:
Среди цветов поставил я
кувшин в тиши ночной
и одиноко пью вино,
и друга нет со мной.
Но в собутыльники луну
позвал я в добрый час,
и тень свою я пригласил,
и трое стало нас.
Но разве, – спрашиваю я, –
умеют пить луна
и тень, хотя всегда за мной
последует она?
А тень с луной не разделить.
И я в тиши ночной
согласен с ними пировать
хоть до весны самой
Перевод В. Алексеева.
Даша смотрела на него широко раскрытыми изумленными глазами. А Глеб, глотая знакомый комок в горле, едва справлялся с дыханием.
Я начинаю петь,
и в такт колышется луна,
пляшу – и пляшет тень моя,
бесшумна и длинна.
Нам было весело,
пока хмелели мы втроем,
а захмелели – разошлись,
кто как, своим путем.
И снова в жизни одному
мне предстоит брести
до встречи – той,
что между звезд у Млечного пути.
Перевод В. Алексеева.
Наклонившись к окну, Глеб вдохнул прохладный воздух.
– Не смейте отворачиваться, – сказала Даша. – Илья тут же вас раскусил.
Глеб поднял стекло и хмуро повернулся.
– Дарья Николаевна, я не хочу быть грубым, но…
– Послушайте, Глеб! Раз уж мы через это все же прошли, вы можете называть меня просто Дашей.
Глядя ей в глаза, Глеб проговорил:
– Даша, вы мне надоели вместе со своим Ильей.
Она с улыбкой завела мотор.
– Глеб, я вам доверяю. Несмотря на ваш дебильный спектакль.
Они медленно поехали вдоль переулка. “Ниссан” следовал за ними, держа небольшую дистанцию.
– Благодаря моему дебильному спектаклю, – буркнул Глеб, – вы смогли блеснуть своей образованностью.
Дашины щеки вспыхнули.
– Глеб, можете мне поверить…
– Ластик, – в досаде на себя перебил Глеб.
– …можете поверить, что я вовсе этим не горжусь и…
– Я сказал, ластик! – повысил голос Глеб. – Я стер свою подлую реплику! Я ее не произносил.
Из переулка они выехали на Садовое кольцо, сопровождаемые своим назойливым эскортом.
– Значит, ластик? – задумчиво переспросила Даша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153