– Вам это вовсе не к лицу, графиня.
Щеки Натальи Дмитриевны вспыхнули.
– Немедленно скажите “ластик”! – потребовала она.
– Что-о? – расплылся в улыбке Глеб.
– Это значит, – нахмурила брови графиня, – что вы стираете вашу хамскую реплику о моем подслушивании!
– Что это значит, я понял, – продолжал улыбаться Глеб. – Но кто научил вас пользоваться ластиком?
Графиня малость поостыла.
– Такэру. А что? Очень милый, воспитанный юноша…
– Ластик, Наталья Дмитриевна! – Глеб приложил руку к сердцу.
Рукояткой тяпки графиня поправила на голове панаму.
– Все равно мириться с вами я не собираюсь! – заявила она решительно. – Вам грозит опасность…
– Ничего мне не грозит.
– Тем более, голубчик! Дайте мне в этом удостовериться – и мы поедем чаи распивать! А, Глеб Михайлович?! Что вы на это возразите?! В том-то и дело, что возразить вам нечего! А по-моему, голубчик, если вы отказываетесь от моей помощи, значит, другом своим меня не считаете! А если я вам не друг, то я немедленно съезжаю с этой галактики и отправляюсь к себе в Мытищи!.. В чем дело?! Что я сказала смешного?! Если вы не прекратите скалить зубы…
Глеб расхохотался.
– Всё, графиня, сдаюсь! – Он поднял руки вверх. – На всё согласен, только не съезжайте с этой галактики. Вам никогда, Наталья Дмитриевна… слышите, никогда не удастся со мной поссориться.
Графиня взглянула на него недоверчиво:
– Что значит сдаетесь? Что значит на всё согласны?
Отсмеявшись, Глеб вздохнул:
– Я принимаю вашу помощь. Завтра у нас битва с организованной нечистью. Выезжаем в десять утра.
Опустив на траву тяпку, графиня подошла к нему и троекратно расцеловала.
– Вот это правильно. Вот это по-нашему. Давно бы так.
– Прямо как дети малые, – проворчал Глеб, – что вы, что Дашка. Будто на пикник собираетесь.
Сдвинув панаму на затылок, графиня усмехнулась:
– Дурак.
Брови Глеба поползли вверх.
– А этому кто вас научил?
– Это слово, Глеб Михайлович, я с молоком матери всосала. И смею вам заметить, иной раз оно… метко вас характеризует.
– Вам виднее, – улыбнулся Глеб. – Ладно, графиня, пойду.
Наталья Дмитриевна его перекрестила.
– С Богом, друг мой. До завтра.
Сопровождаемый птичьим щебетом, Глеб пересек цветущий луг, вошел в темнеющую в холме пещерку и, миновав шкаф с Дашиными платьями, очутился в своей квартире.
Даша говорила с кем-то по телефону.
– А вот и он, – сообщила она при виде Глеба и, передавая ему трубку, шепнула: – Второй раз звонит.
Из трубки донесся вкрадчивый голос Доки.
– Привет, Француз! Как жизнь молодая?
– Игнат? – удивился Глеб. – Чем обязан?
– Слыхал я, ты на дачу к Митьке Грачу собираешься.
Прижав ухо к трубке, Даша слушала разговор. Она бросила на Глеба изумленный взгляд.
– А ты откуда знаешь? – еще более изумился Глеб.
– Сорока на хвосте принесла. У меня к тебе просьбочка, Француз…
– Игнат, говори, откуда знаешь. Иначе кладу трубку.
– Да ладно, велика хитрость. У моей братвы в его братве агентура имеется. Можно сказать, родня. Ну и стукнули мне, что завтра у вас там разборка намечается. Правда это?
– Допустим, – осторожно ответил Глеб.
– Француз, просьба к тебе нижайшая: оставь Грача мне.
Глеб и Даша переглянулись.
– То есть? – уточнил Глеб.
– Ну, бей-круши там кого хошь. А доберешься до Грача… Я с пацанами моими рядом буду. Подай только весточку, и мы из-под земли появимся. Уж я его приласкаю.
Глеб озадаченно потер переносицу.
– Хочешь Грача прямо на блюде получить?
Дока смутился.
– Брось, Француз. Если какая помощь нужна – только скажи: я твой должник.
– Спасибо, сам управлюсь. Это я так. В принципе, Игнат, предложение твое очень меня устраивает: пачкаться о Грача неохота. Загвоздка лишь в том, как я подам тебе весточку. Боюсь, в горячке будет не до тебя.
– Не проблема, – обрадовался Дока. – Я с тобой Васю отправлю. Он сам, когда надо, меня разыщет.
– Ага, только Васи мне не хватало! Там, к твоему сведению…
– Брось, Француз! Вася не помешает!
– При чем тут помешает, не помешает? Там опасно будет. Игнат, ты что, не врубаешься?
– Врубаюсь. Он сам напросился.
Глеб с раздражением осведомился:
– Что значит напросился?
– То и значит, – вздохнул Дока. – Помочь тебе рвется.
Глеб покосился на Дашу. Даша пожала плечами.
– Помощников у меня развелось, – проворчал Глеб, – не знаю, куда спрятаться. Одним Васей больше, одним меньше…
– Француз, ты человек! На развалюхе своей поедешь?
– Да. А что?
– Ничего, просто ее ни с чем не спутаешь. Мы будем ждать тебя на дороге. Там поворот один есть – его никак не минуешь. Вася пересядет к тебе.
Глеб усмехнулся:
– Передай ему, пусть клюшку хоккейную захватит. Без нее нам кранты.
– Не гневи Бога, Француз, – с неожиданным достоинством ответил Дока. – Иной раз и клюшка решает дело.
Из трубки послышались гудки.
Глеб положил телефон на холодильник. Ветер за окном трепал верхушки деревьев, и косой дождик стучал в стекло. Глеб и Даша взглянули друг другу в глаза.
– Итак? – вздохнула Даша.
– Итак, – улыбнулся Глеб.
– Завтра великий день, – сказала Даша.
– Величайший, – согласился Глеб.
– Я не про битву со Змеем… то есть со Змеей.
– Представь, я тоже.
Дашины глаза заблестели.
– И что же ты имеешь в виду?
Глеб смотрел на нее, чуть склонив голову набок.
– То же, что и ты.
– Ну-ка скажи!
– Завтра будет три недели, как мы познакомились.
– Правильно, – вздохнула Даша. – За это время я поняла, что кое-как могу тебя вытерпеть.
Глеб кивнул:
– Я тоже сносно к тебе отношусь.
– Насколько сносно?
– Настолько, чтобы не замечать твоей стервозности. В ближайшую тысячу лет.
Дашины глаза наполнились слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153