– Ну и вот, значит, раз такое дело…
– Ты нашел ему замену, – догадался Глеб, улыбнувшись барменше. – Заходи, Катя, раздевайся.
Катя вздохнула с некоторым облегчением.
– Ей-богу, я ни при чем: он силком меня притащил. Там, говорит, охранять кого-то надо, а напарника нет. Поэтому, говорит, ты будешь моей огневой поддержкой.
Рыжий подмигнул Глебу из-за ее спины.
– Или я не прав?
Надо сказать, Глеб был растерян.
– Тебе видней, – дипломатично заметил он, снимая с Кати пальто.
Девушка была в нарядном платье до колен, миленькая, стройная и до того хрупкая, что при появлении Даши, казалось, готова была переломиться от избытка ее лучезарности.
Но Даша протянула ей руку с королевской простотой.
– Привет, я Даша. А вы?.. Пойдемте, Катюш, я покажу вам, где тут еда, посуда и постельное белье. Стас молодец, что вас привел: будете за старшую.
Рыжий удовлетворенно хмыкнул.
– Ну-ну! И где это ты так загорела?
Даша пожала плечами.
– Да у меня, знаешь… солнце чуть выглянет, морда сразу как у негритоски. Наталья Дмитриевна, я вам подружку веду! – крикнула она и утянула барменшу в комнату.
Рыжий виновато посмотрел на Глеба.
– Не злись, что я на грудь малость принял и с Катериной приперся. Со вчерашнего вечера, как эта баба в пантеру превратилась, очухаться не могу. Смотрю на Катьку и думаю: вот повернусь к тебе спиной, а ты как прыгнешь…
Глеб положил руку ему на плечо.
– Пройдет. Расслабься.
Стас криво усмехнулся:
– А ведь я, сапог, не верил. На демонстрации твои смотрел, как на фокусы в цирке. Впредь умней буду.
Они с Глебом вошли в комнату, где Даша с Катей стелили постели на тахте и на раскладушке. Графиня тем временем кипятила на кухне чайник и накрывала на стол. Для нее Даша приготовила свою кровать.
– Какие милые у вас друзья, – шепнула Наталья Дмитриевна.
Даша поцеловала ее в щеку.
– Других не держим.
И они с Глебом, простившись, уехали.
А графиня со Стасом и Катей сели ужинать.
– Наталья Дмитриевна, – проговорила, краснея, Катя, – а вы правда графиня?
– Деточка, разве это имеет значение? – вздохнула старая фея.
– Да нет… интересно просто.
– Катюша, когда-то я была графиней. А теперь я нормальная деклассированная бабка.
Катя подлила ей чаю.
– А Глеба вы откуда знаете?
– Ну, это длинная история. Девять лет назад Глеб Михайлович избавил меня от больших неприятностей. И с тех пор не дает возможности хоть как-то себя отблагодарить.
Стас тщательно намазывал хлеб маслом.
– А он не говорил вам, чтобы вы передали дальше? – поинтересовался рыжий. – Ну, в смысле… добро, которое он вам сделал.
Графиня внимательно на него посмотрела.
– О-о, понимаю, – тихо сказала она. – Вижу, вы знакомы коротко.
– О чем вообще речь? – осведомилась Катя.
Рыжий продолжал сосредоточенно намазывать хлеб маслом.
Даша привезла из дома книги и, лежа на разложенном диванчике, читала. Вернее, пыталась читать. Большую часть времени она смотрела на Глеба, который сидел голый в позе “лотоса”, уставясь на шкаф. Часа через полтора он в изнеможении обхватил колени и уперся в них лбом. Даша моментально обняла его сзади.
– Ты просто устал, – шепнула она. – Утром все получится.
– Сейчас восстановлюсь, – пообещал Глеб, укладываясь в постель. – Двадцать три секунды, и я как огурчик.
Даша прилегла с ним рядом, гладя его волосы.
– Даю тебе две минуты премиальных, – шепнула она. За две минуты Глеб заснул. Даша продолжала гладить его и целовать, пока не заснула сама.
Проснулась она под утро в холодном поту и в ужасе вскочила. Глеба в постели не было, а из кухни доносились каскады гулких щелчков. С тревожно колотящимся сердцем Даша на цыпочках прокралась на кухню.
При свете настольной лампы голый Глеб печатал на машинке статью о ритуалах. Оторвав взгляд от текста, он увидел в дверях испуганную голую Дашу.
– Не шпионь, – сказал он, накрывая рукопись газетой. – Ни фига не выходит, стыдно показывать.
Даша перевела дух.
– Господи, мне такой кошмар приснился. Мерзость такая – передать невозможно. А ты от меня ушел.
Глеб быстро встал, взял ее на руки и отнес в постель.
– Спи, родная, – прошептал он. – Никакая бяка тебя не тронет.
Свернувшись калачиком у него на плече, Даша пробормотала:
– Только не уходи. Я тоже буду.
Глеб поцеловал ее в лоб.
– Что ты будешь тоже?
– Осваивать журналистику. – Она подложила его ладонь себе под щеку.
– Серьезно? И какую же ты выбрала тему, если не секрет?
– О ритуалах.
– Вот как? – улыбнулся Глеб. – Ну что ж… придется мне взяться за что-нибудь другое.
– Интересно, за что другое?
– Ну, мало ли… Примусь, скажем, за статью о слонах в Московском зоопарке.
– Ну, тогда… – Даша зевнула, – тогда и я буду писать о слонах в Московском зоопарке.
Глеб застонал:
– О нет! Такой свиньи ты мне не подложишь!
Даша потерлась щекой о его ладонь.
– Подложу, можешь поверить.
Глеб чуть подумал и сказал:
– Тогда я займусь живописью. На фиг мне сдалась эта журналистика?
Даша вздохнула.
– Любовь моя, ты дурак. Если ты займешься живописью – козе понятно, что и я займусь живописью. Не мешай мне спать.

Глава четвертая
Проснувшись, Даша увидела Глеба, вылезающего из шкафа и бегущего к телефону.
– С восьмым марта тебя поздравлять? – спросил он на ходу.
Телефон трезвонил-надрывался. Даша сладко потянулась.
– Не поздравлять, – ответила она. – Разговаривай здесь, я буду подслушивать.
Глеб присел с телефоном к ней на постель. Даша обняла его, прижав ухо к трубке. Звонил полковник Рюмин. После взаимных приветствий Борис Викторович уточнил как бы в шутку:
– Линия не прослушивается?
– Нет, – серьезно ответил Глеб, – я бы с этим справился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153