О визите Глеба она, очевидно, была предупреждена загодя, а о приходе Даши ее только что оповестил звонок консьержки. Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия.
– Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам “плечики”! – суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. – Вы Глеб Михайлович?.. Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… – Она метнулась на кухню.
В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал:
– Полковник – отец моего ученика. Стечение обстоятельств.
– О'кей, – шепнула Даша, – гуляем дальше.
Тут вернулась хозяйка и представилась.
– Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… – она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, – вы тоже учительница?
Ответить Даша не успела.
За нее ответил вышедший из комнаты Лёня Рюмин:
– Это представитель министерства культуры.
– Не культуры, а просвещения, – поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. – И не представитель, а инспектор.
Лёня тряхнул светлым чубчиком.
– Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано.
Даша протянула руку хозяйке.
– Меня зовут Даша. Всё остальное – непроверенные слухи.
– Этот Лёнька! – Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. – Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять – пятнадцать, ладно?
Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление – дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Лёня с Гулей.
Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Лёня с Гулей расположились на другой половине дивана – как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Лёня обратился к своей подруге:
– А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего.
Гуля пожала плечами:
– Может, у них теперь форма такая.
– При чем здесь форма? – возразил Лёня. – Ноги надо иметь.
– При чем здесь ноги? – возразила Гуля. – Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже?
Лёня выставил вперед ладонь.
– А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем?
– До протеста, – заявила Гуля.
– Против чего?
– Против изнурительных занятий французским языком.
Лёня почесал затылок.
– Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах?
– Да, – кивнула Гуля. – Опираясь на опыт министерства.
Глеб и Даша переглянулись.
– Надо признать, – вздохнул Глеб, – в женских юбках Лёня – специалист.
– Любит их задирать? – предположила Даша.
– Нет, умеет за них держаться.
– Это вид спорта такой?
– Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя.
Даша сделала круглые глаза.
– Это опасно?
– Очень, – мрачно ответил Глеб. – Главный симптом – провалы в памяти.
Даша поёжилась, косясь на Лёню с Гулей.
– И в чем эти провалы проявляются?
– Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут.
Гуля сверкнула черными глазами.
– В режиссерах мы не нуждаемся!
– И в услугах доктора тоже, – поддержал ее Лёня. Даша улыбнулась:
– Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят.
– Волновать их вообще опасно, – сказал Глеб. – От мозговых усилий могут впасть в кому.
– Не почитать ли им сказку на ночь? – предложила Даша.
– Только не “Доктора Айболита”, – предупредил Глеб. – Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что…
– …кроме длины юбок, их ничего не интересует, – догадалась Даша.
Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Лёня изобразил зевок.
– Неплохо поразмялись, – пробормотал он, торопясь вслед за Гулей.
Прыснув, Глеб и Даша ударили ладонью о ладонь. И в этот момент появился долгожданный полковник ФСБ. Высокий и прямой как трость, он ступал словно по палубе корабля, который сильно покачивало. Возможно, полковник и впрямь принимал душ, но едва ли от давления.
– Вижу, вы не скучаете, – улыбнулся он. – Извините, что заставил ждать.
– Мы тут приятно проводили время, – улыбнулась в ответ Даша.
Полковник выразительно посмотрел на дверь комнаты, в которой скрылись ребята.
– Могу себе представить.
– Не перейти ли нам к делу, – предложил Глеб.
– Только после пирогов. Иначе сами понимаете…
– Жена со свету сживет? – посочувствовала Даша.
– Это вряд ли, – усомнился Глеб. – Зато, ежели начальство полюбопытствует, заходил ли учитель французского, Борис Викторович смело ответит: так точно. Чем занимались? Пироги кушали.
– И ведь это чистейшая правда, – подхватила Даша. – Кто посмеет осудить?
– Лишь злые завистники, – вздохнул Глеб, – которым язва не позволяет трескать мучное.
Полковник хохотнул.
– У Лёньки с Гулькой, что ли, научились?
Глеб кивнул:
– Есть грех.
– Всегда перенимаем дурное, – посетовала Даша. Борис Викторович заложил руки за спину и сделался еще прямее. Глаза его поблескивали.
– Ладно, если начальство спросит, так и доложу: от пирогов отказались. А пироги, между прочим, четырех видов: с индейкой, с грибами, с яблоками и с курагой.
Облизнувшись, Даша посмотрела на Глеба.
– Вообще-то я не на диете.
– Приятно слышать, Дарья Николаевна. – Полковник качнулся от полноты чувств. – Признаться, я опасался, что вы вновь приметесь меня чихвостить.
Глеба все это уже изрядно раздражало.
– Экий вы, Борис Викторович, пугливый и трепетный, – заметил он саркастично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153