Существует маленький шанс, что она еще находится в пределах досягаемости.Мне захотелось покурить. Я порылся в бардачке, но обнаружил только начатую пачку «Партагаза». Закурил и тут же выбросил сигарету: редкая гадость.Я снова поехал на заправочную станцию и позвонил Марине.– Да? – послышался ее сонный голос.Она была на месте! Сучка! Сучка! Сучка! Отвратительная сучка!– Мариночка, это Крайский, – закричал я в трубку. – Ни в коем случае не приходи ко мне сегодня, это может оказаться опасным.– А что случилось? – поинтересовалась она с некоторым вызовом. – Я могу застать там соперницу?– Если бы! Все гораздо хуже. О подробностях сообщу тебе позже, это не телефонный разговор. Я сейчас вынужден скрываться и звоню из-за города. Просто должен был тебя предупредить, вот и все.– А ты где? – Голос Марины потеплел. – Ты бы мог переночевать у меня.Я был тронут. Воистину добрая душа! Не так ли?– Сегодня, к сожалению, уже не получится, – сказал я. Если можно, я приду к тебе завтра.– Господи! Конечно, можно.– Я хочу тебя. – И это было истинной правдой.Она рассмеялась.– Я тебя тоже хочу, мой мужчинка.Лицо мое перекосило, словно от кислого лимона. Ладно, разберемся и насчет мужчинки тоже, успокоил я себя.– Целую, – буркнул я и повесил трубку.
Когда к аэропорту подкатили две наши машины – БМВ и голубой микроавтобус марки «Фольксваген», – я уже был на месте. За рулем БМВ сидел Горбанюк, микроавтобус пригнал неизвестный мне парень, почти подросток, необыкновенно худой, в джинсовом костюмчике и огромных относительно всего остального кроссовках «Найк».Мы поздоровались и принялись вместе прогуливаться по гигантскому кольцу, представлявшему собой здание аэровокзала. Пассажиры интересующего нас рейса должны были появиться у секции № 37. Горбанюк сообщил, что операция у Джаича прошла успешно и в настоящее время он находится в реанимации, а представительство наше на воздух пока еще не взлетело. Что без труда можно было объяснить: ведь Марине ничего не было известно о «Гвидоне». Впрочем, о «голых пистолетах» ей тоже ничего не было известно.Как и следовало ожидать, Лили Лидок прибыла не одна. Сопровождал ее весь цвет «гвидоновской» охраны: Бондо, Грач, Миксер, Ева, Блондин и Чарли. Причем, Лили, Бондо и я были приглашены в БМВ, а остальные разместились в микроавтобусе.Лили выглядела не лучшим образом: глаза припухли, лицо осунулось.Поначалу я думал, что мы следуем к зданию представительства, но через некоторое время Берлин выронил нас, и мы помчались какими-то проселочными дорогами мимо маленьких, довольно аккуратных деревушек.– Куда мы едем? – поинтересовался я.– В Вюнсдорф, – отозвался Горбанюк.– Зачем?– Нэ задавай сылышком много вопросов, – вмешался Бондо.Вопросы принялась задавать Лили, и постепенно я рассказал ей все, начиная с нашего появления в Берлине и заканчивая моей вчерашней беседой с Мариночкой Косых.– Адрес Курта ты ей тоже давал? – поинтересовалась Лили.Я отрицательно покачал головой.– Твое счастье. Тогда откуда они могли его узнать?– Понятия не имею.Над этой проблемой я и сам ломал себе голову остаток ночи.– Когда будем в Вюнсдорфе, позвонишь этой стерве и скажешь, что придешь к ней в четыре часа.Честно говоря, мне представлялось, что мы дружно проберемся в военный городок через забор у магазинчика, однако у КПП нас дожидался поджарый мужчина лет пятидесяти в генеральском мундире. Завидев Лили, он тут же устремился вперед с распростертыми объятиями.– Генерал Горемыкин, – представился он, обернувшись к остальным.Машины беспрепятственно въехали на территорию и остановились возле небольшого обшарпанного домика. Мы прошли в помещение.– Здесь все, что тебе может понадобиться, – сказал генерал.На столе в сырой затхлой комнате были навалены несколько автоматов системы «Калашников», пару десятков гранат, множество рожков с патронами, два пистолета «Макаров» и невесть откуда взявшийся фауст-патрон. Бондо взял в руки фауст-патрон и принялся его разглядывать.– Оружие возмездия, – подал голос генерал.– Это как раз то, что нам сейчас нужно, – отозвалась Лили.– Откуда? – поинтересовался Горбанюк.– Неважно. Умеете с ним обращаться?– Разбэремся, – сказал Бондо.После этого стало окончательно ясно, что речь уже идет не об антикварщиках и не о заказе фрау Сосланд, а речь идет о возмездии. И что жажда возмездия засела в Лили так глубоко, что она даже не боится ввязаться в драку с международной мафией.Генерал олицетворял собой саму любезность. Он детально объяснил Бондо, как нужно обращаться с фауст-патроном.– Может, вам нужна какая-нибудь коммуникационная техника? – поинтересовался он.Лили вопросительно посмотрела на Горбанюка.– У нас имеется несколько радиотелефонов фирмы «Моторола», – сообщил тот, – официально зарегистрированных в немецком «Телекоме».– А-а, – сказал генерал.Оружие аккуратно завернули в линялые армейские одеяла и перенесли в микроавтобус.– Если потребуется помощь в живой силе, дай только знать, – тепло произнес генерал Горемыкин на прощание, обращаясь к Лили.– Буду иметь в виду, – проговорила та и неожиданно всхлипнула.– Ну-ну, – успокоительно сказал генерал и поцеловал ее в щеку.
Прежде чем отправиться к Марине Косых, мы заехали на Паризэ штрассе. Дверь в квартиру была открыта, однако ни Дервиша, ни Гунько – я все время думал, не зашиб ли его ненароком насмерть – внутри не обнаружили. Посреди комнаты валялась знаменитая скакалка. Не было и Саймона, и я горестно вздохнул. Однако его трупа мы тоже не нашли, что внушало слабую надежду.У дома Косых пришлось немного подождать. Лишь когда в подъезд вошла большая шумная немецкая семья, туда же устремились и Ева с Миксером, не позволив двери захлопнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143