Однако к осени 1928 года произошли важные события. В Германии, Франции и США многие органы печати выступили за приглашение СССР к пакту. Чичерин дал понять, что если со стороны западных держав последует приглашение, то СССР рассмотрит его. Понимая, что без СССР ни один международный договор не может быть прочным и авторитетным, Франция 27 августа официально пригласила Советский Союз присоединиться к пакту Бриана – Келлога.
Можно было ответить формальным согласием и присоединиться к договору. Советская дипломатия сумела превратить присоединение к пакту в событие мирового значения и еще раз доказать общественному мнению, что СССР готов действенно решать любую проблему, если это способствует укреплению мира.
Уже через три дня после получения французской ноты Литвинов изложил мнение Советского правительства о пакте. Конечно, он далек от совершенства. Его формулировки о запрещении войны недостаточно ясны и допускают различные толкования. В пакте отсутствует обязательство стран о разоружении. «Тем не менее, поскольку Парижский пакт объективно накладывает известные обязательства на державы перед общественным мнением и дает Советскому Правительству новую возможность поставить перед всеми участниками пакта важнейший для дела мира вопрос – вопрос о разоружении, разрешение которого является единственной гарантией предотвращения войны, Советское Правительство изъявляет свое согласие на подписание Парижского пакта».
6 сентября Литвинов вручил французскому послу подписанную им декларацию о присоединении СССР к пакту Бриана – Келлога. Но это было лишь начало дипломатической акции. Дело в том, что вступление пакта в силу было обусловлено, согласно статье 3, сдачей на хранение всех ратификационных грамот. К концу 1928 года выяснилось, что ни одно из государств-участников пакт не ратифицировало. Таким образом, возникла опасность, что договор вообще превратится в документ, ни для кого не обязательный. И вот тогда-то Литвинов от имени Советского правительства предложил Польше, Прибалтийским странам и Румынии ускорить введение в действие пакта Бриана – Келлога. В результате дипломатических переговоров между Литвиновым и министрами иностранных дел этих государств 9 февраля 1929 года на свет появился знаменитый Московский протокол, или протокол Литвинова, как его стали называть, о ратификации пакта Бриана – Келлога. А затем к нему присоединились Турция, Персия и Литва. Это был серьезный успех советской дипломатии.
После успешного подписания Московского протокола Наркоминдел занялся восстановлением дипломатических отношений с Англией.
В Лондоне все больше убеждались в том, что разрыв отношений с Советским Союзом приносит Англии большой ущерб. Влиятельная группа английских консерваторов – представителей делового мира предложила послать в Москву делегацию промышленников. 2 марта 1929 года московский корреспондент телеграфного агентства «Ассошиэйтед пресс» обратился к Литвинову с просьбой дать интервью по этому вопросу. Литвинов ответил, что Советское правительство не откажется обсудить с английскими промышленниками вопрос о наиболее целесообразных средствах оживления торговых отношений между двумя странами. Делегация прибыла в начале апреля и провела в Советском Союзе двадцать дней. С ней были обсуждены важные вопросы торгового обмена.
Во второй декаде апреля Литвинов выехал в Женеву на VI сессию комиссии по разоружению, где оставался до середины мая.
Начало переговоров с Англией о нормализации отношений было положено, и теперь надо было выждать, пока события приведут к своему логическому завершению. До начала мая 1929 года в Женеве длилась дискуссия. Комиссия отвергла принцип одинакового сокращения всех видов вооружений и перешла ко второму чтению своего собственного проекта конвенции от 1927 года. На этой сессии Литвинов произнес 22 речи. Он выступал иногда по два-три раза в день, призывая сократить все виды вооружения, добиваться их количественного и качественного уменьшения.
Лорд Кашендэн вызвал из Лондона дополнительный штат экспертов и советников, которые помогали ему готовить ответы советской делегации.
На VI сессии выступил представитель США Гибсон, который демагогическими выступлениями в поддержку принципа разоружения пытался прикрыть стремление воспрепятствовать принятию конкретных предложений советской делегации. В конце концов заседание VI сессии Подготовительной комиссии было перенесено на следующий год, и Литвинов возвратился в Москву.
Неспокойно было в мире. На Дальнем Востоке начались новые провокации на КВЖД. Последовал разрыв дипломатических отношений между СССР и Китаем. Длительные переговоры с китайскими властями, осуществляемые через посредников, и добрая воля Советского правительства, проявленная во время конфликта, не остановили китайских милитаристов. Провокации продолжались.
26 ноября 1929 года Литвинов телеграфировал председателю мукденского правительства, что СССР требует официального согласия китайской стороны на восстановление положения на КВЖД, существовавшего до конфликта, на основе пекинского и мукденского договоров 1924 года. Китайской стороной условия были приняты, и временно положение на Дальнем Востоке стабилизировалось. 22 декабря был подписан Хабаровский протокол об урегулировании конфликта на КВЖД.
В декабре Наркоминдел завершил переговоры с Англией, дипломатические отношения были восстановлены.
Однако новый год принес новые заботы. Подстрекаемая внешними силами, разорвала дипломатические отношения с Советским Союзом Мексика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168