Неспокойно было вдоль границы с Финляндией, то и дело возникали новые провокации на Дальнем Востоке. В Варшаве белогвардейцы пытались взорвать здание советского полпредства. Уже шел тринадцатый год Советской власти, а все никак не мог успокоиться капиталистический мир.
В январе возвратился из Германии Чичерин. Длительное лечение и отдых немного восстановили силы Георгия Васильевича, но он по-прежнему чувствовал себя неважно, и это очень удручало его, привыкшего всего себя отдавать делу. 21 июля 1930 года ЦИК СССР удовлетворил просьбу Георгия Васильевича Чичерина об освобождении его от обязанностей народного комиссара по иностранным делам.
С политической арены сошел блестящий дипломат и государственный деятель, сыгравший выдающуюся роль в истории Советского государства.
Вскоре решился вопрос о назначении нового наркома. В середине июля – это было днем – Литвинов проводил заседание коллегии Наркоминдела. Присутствовали Крестинский, Карахан, Стомоняков и некоторые другие ведущие дипломаты. В разгар заседания Литвинова вызвали в Кремль. Он уехал, сказал, что скоро вернется. Часа через полтора Литвинов возвратился. Сообщил членам коллегии:
– Ну вот, меня вызывали на заседание Политбюро. Там состоялось решение о назначении наркома.
– Кого назначили? – спросил Стомоняков.
– Меня назначили, – ответил Литвинов.
Члены коллегии поздравили Максима Максимовича. Потом все вместе сфотографировались.
22 июля газеты опубликовали постановление Президиума ЦИК СССР о назначении М. М. Литвинова народным комиссаром по иностранным делам. Была утверждена коллегия НКИД, в составе первого замнаркома Н. Н. Кре-стинского, второго заместителя Л. М. Карахана и члена коллегии Б. С. Стомонякова.
Литвинова поздравляли друзья и товарищи по партии, дипломаты, соотечественники. Особенно много было писем и телеграмм от рабочих и деятелей искусства. Артист МХАТа В. В. Лужский писал Литвинову в те дни: «Многоуважаемый Максим Максимович! Разрешите мне небольшими строками от души поздравить Вас с назначением на важный и ответственный пост народного комиссара по иностранным делам! Я приветствую Вас как одного из любимых артистов – мастеров своего дела, я приветствую Вас и как одного из внимательнейших и отзывчивых людей, занимающих ответственные посты в нашем Союзе. Мои искренние пожелания Вам самых больших и плодотворных успехов».
В этот же день Литвинов провел свою первую пресс-конференцию с представителями иностранной печати. Незадолго до назначения наркомом Литвиновы переехали из Хоромного тупика в особняк Наркоминдела на Спиридоновке, в три небольшие комнаты над гаражом.
Был теплый июльский день. Иностранные корреспонденты разместились в саду на траве, кое-кто устроился на крыльце. Литвинов сел здесь же, на крыльце, спросил, какие к нему есть вопросы. Много было американских и английских журналистов, и беседу Литвинов вел по-английски.
– Вы довольны своим назначением, господин Литвинов? – был задан первый вопрос.
– Доволен, очень доволен, – усмехнулся Максим Максимович, – хотя дело нелегкое. Хочу подчеркнуть, что богатейший опыт моего выдающегося предшественника Георгия Васильевича Чичерина – блестящего дипломата и государственного деятеля – будет служить для меня постоянным примером.
– Господин Литвинов, не приведет ли новое назначение к изменению советской внешней политики? – обеспокоенно спросил корреспондент.
– Постановление ЦИК Союза ССР о назначении меня народным комиссаром не может ни в какой мере означать каких-либо изменений во внешней политике Союза. Не только потому, что я и раньше в течение десяти лет работал в Комиссариате по иностранным делам в тесном сотрудничестве с Чичериным, совместно с ним активно участвовал в разработке и проведении в жизнь внешнеполитических проблем, но прежде всего потому, что смена руководителей ведомств в Советском государстве не может иметь такого значения, как в капиталистических странах. В этих странах смена членов правительства, и в частности руководителей внешней политики, является в большинстве случаев результатом борьбы политических партий и представляемых ими классовых интересов, а иногда приспособлением к изменившейся внешнеполитической конъюнктуре и даже к внешним влияниям. В стране же диктатуры пролетариата, где рабочие и крестьяне полностью и нераздельно осуществляют свою власть, внешняя политика целиком определяется волей рабоче-крестьянских масс, находящей свое выражение в решениях Советского правительства.
– Как вы рассматриваете дальнейшие отношения с западными странами?
– Советский Союз будет стремиться торговать и жить в мире со всеми странами. В общем, мы будем продолжать нашу старую, испытанную внешнюю политику в сознании ее правильности, ее соответствия интересам всех народов, а также в сознании растущего могущества Советского Союза.
За неделю до назначения народным комиссаром по иностранным делам Литвинову исполнилось 54 года. Он был в расцвете сил. Ему предстояло еще многое свершить. И многое испытать.
Глава седьмая
Новые задачи
Литвинов был, несомненно, прав, когда сказал иностранным журналистам, что его назначение ничего не меняет во внешней политике страны. Но менялась международная обстановка.
На XVI съезде ВКП(б) в Политическом отчете ЦК был дан анализ положения в мире. Съезд отметил, что оно «характеризуется дальнейшим и усиленным расшатыванием частичной стабилизации капитализма, обострением всех противоречий империалистической системы, ростом опасности новых империалистических войн…».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168