– А почему мне нельзя там бывать? Мне было интересно, а Ги всегда описывал Лейлу Вернон как очень достойную особу.
– Вот как? Но ты должна знать отныне, что это совсем не подходящее место для моей жены.
– О, Роберт, не будь таким ханжой. Ты говоришь, как Мэриан. Люсьен рассказал мне, что в свое время ты очень любил посещать Дункан-Хаус.
– А что еще доверительно сообщает тебе Люсьен де Вож во время ваших встреч тет-а-тет? – спросил Роберт ледяным голосом. – Какими еще признаниями вы обмениваетесь?
– Никакими. У нас нет встреч тет-а-тет, как ты их называешь. Просто он случайно упомянул об этом однажды. – Она говорила шутя, не особенно задумываясь, и его реакция рассердила Изабеллу. Она обернулась к мужу. – Не только он говорил мне об этом. Ведь ты был ее любовником, Роберт?
– Какое отношение это имеет к происходящему?
Они пристально смотрели друг на друга. Такого раньше никогда не бывало, и вдруг Изабелла поняла, что больше не выдержит. Она отвела глаза в сторону.
– Если хочешь знать, Генри Дандас предупредил меня насчет Люсьена и шевалье, и я подумала, что если буду поддерживать дружеские отношения с ними, то смогу узнать о них что-нибудь, и это поможет тебе в твоей работе.
– Дандас! – повторил за нею Роберт. – Ты бегала к Дандасу спрашивать обо мне?
– Только потому, что я ужасно беспокоилась. Я чувствовала, что все это время ты работал на него, а вовсе не был в тюрьме. Я постоянно думала о том, что случилось с тобой в Париже, и хотела знать правду. Я имею на это право. Я твоя Роберт схватил Изабеллу за плечи, повернул к себе. Никогда Изабелла не видела его таким рассерженным.
– Что сказал тебе Дандас обо мне и что ты выболтала этому проклятому французу? Отвечай, Изабелла! Что ты говорила ему?
– Нет, конечно, ничего. Почему ты так обращаешься со мной? Что я сделала?
– Ради Бога, как ты могла поступить так глупо? Разве ты не понимаешь, что могла причинить много вреда мне и другим?
– Я ему ничего об этом не сказала, совсем ничего. Клянусь, не говорила.
– Просто позволила ему любить себя, пока меня не было рядом?
– Нет, Роберт, нет. Как ты можешь так думать обо мне, как ты можешь? Ты мне больше не доверяешь?
Он сильно сжимал ее плечи и смотрел в большие глаза, бестрепетно ответившие на его взгляд. Потом вдруг он отпустил ее, почувствовав отвращение к самому себе.
– Боже мой, что я делаю! Столько времени в разлуке и ссоримся из-за пустяка.
– Я не хочу ссориться, – дрожащим голосом сказала она.
– Послушай меня, Изабелла, я когда-то был влюблен в Лейлу Вернон, но это было много, много лет тому назад и ничего не значило, ничего, по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. Ты должна это понимать.
– Да, я понимаю, но ты все-таки не хочешь доверять мне, Роберт. Ты мне ничего не рассказываешь, даже после того, что случилось в Париже. Получается, что ты живешь двумя жизнями, и я только в одной из них.
– Я ничего не рассказываю ни тебе, ни Мэриан, потому что это может быть опасно для вас, – устало сказал он. – Лучше, если вы ничего не будете знать.
– Словечко здесь, словечко там, а там глядишь, их можно собрать, как звенья одной цепи.
– Это Дандас тебе сказал? – Роберт слабо улыбнулся. – Осторожность никогда не помешает.
– Извини, я не подумала… Я больше никогда не пойду в Дункан-Хаус.
Изабелла повернулась к туалетному столику, ее руки так дрожали, что она едва могла расстегнуть застежку ожерелья из бриллиантов и изумрудов. Роберт смотрел, как она кладет в шкатулку ожерелье и серьги.
– Разве я не дарил тебе браслет вместе с серьгами? – спросил Роберт просто, чтобы не молчать. – Почему ты его не носишь?
Вопрос застиг ее врасплох, и все вылетело из головы, и тогда Изабелла прибегла к глупой лжи, о которой почти сразу же пожалела.
– Застежка была слабой. Я боялась потерять его и отнесла назад ювелирам.
Роберт нахмурился.
– Я должен поговорить об этом с мистером Караутерсом.
– Нет, Роберт, не надо. Это не имеет значения. Скоро я получу его обратно. Я совсем не сержусь и не беспокоюсь из-за этого.
– Хорошо.
Изабелла провела гребнем по распущенным волосам, и от этого жеста ее грудь напряглась под низко вырезанным сатиновым пеньюаром. Затаенный гнев в душе Роберта прорвался во всепоглощающем желании, и внезапно он схватил Изабеллу и обнял, сильно прижимая к себе, испытывая жгучий огонь страсти. Изабелла замерла в его объятиях, но он взял ее на руки и, освобождая ее плечи из ночной рубашки, отнес на кровать. Изабелла хотела наказать Роберта холодностью, но не смогла сопротивляться, забыв о ссоре. И волна страсти унесла их обоих в заоблачную даль.
Позже, когда Изабелла лежала в объятиях мужа, прижавшись к нему, Роберт долго не мог сомкнуть глаз. Прошлой зимой ему показалось, что они стали ближе друг к другу, что Изабелла больше не была испуганной, несчастной девушкой, которой он посочувствовал, а стала женщиной, полюбившей его ради него самого, а не из-за того, что он мог дать ей. Тогда Роберт уверился в этом полностью. Теперь же он сожалел о приступе гнева и ревности. Скоро, когда заслушают и обсудят отчет о его работе, Роберт освободится на какое-то время и преподнесет Изабелле подарок, о котором давно думал. Изабелла пошевелилась рядом, Роберт повернулся, чтобы поцеловать жену.
– Ты больше не сердишься на меня, – сонно пробормотала она.
– Должен бы сердиться, глупенькая девочка, но нет сил сердиться.
– Я не глупенькая девочка. А ты будешь рассказывать мне о своих делах? Не заставишь меня терзаться догадками?
– Я тебе буду рассказывать только то, что тебе можно знать, не более того.
Изабелла приподнялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166