Потом застегнула платье. Не помешает ли Роберту неожиданный приезд Риважа прийти за ней? Не придется ли ему изменить свои планы? Ей стало плохо при этой мысли, но она ничего не могла поделать, ей оставалось только ждать и надеяться.
Люсьен поспешно сбежал вниз по лестнице и столкнулся с Роже. Тот нес поднос в комнату Изабеллы. Горячий суп расплескался, а хлебец упал на ступеньку.
– Ты что, не видишь, куда идешь, чурбан неотесанный? – завопил Люсьен.
– Опять тебе дали от ворот поворот, а? – злобно пробормотал повар, поднимая хлебец. – Не надейся, у нее уже есть дружок.
Люсьен остановился и обернулся к повару.
– Что? Что ты говоришь?
– Я видел вчера поздно вечером, как он спускался из ее окна.
– Кого видел? Как он выглядел?
Роже пожал плечами.
– Откуда я знаю? Было темно. Просто мужчина, крестьянин с виду. Я не мог разглядеть.
Он проследовал мимо Люсьена со своим подносом, а Люсьен застыл на месте, глядя ему вслед. Мысли путались. Вот оно что! Теперь он уверен, Роберт Эрмитейдж все же явился под одной из своих личин, но на этот раз ему не удастся ускользнуть, и маскарадные переодевания не помогут. Роберт ведь еще вернется сюда, непременно вернется. Надо предупредить стражу, заставить их следить в оба. Люсьен воспрянул духом. Теперь-то Роберт от них не уйдет. Люсьен был прав. Удача все-таки сопутствует ему, и теперь он не откажет себе в удовольствии заставить доктора Анри Риважа забрать обратно свои оскорбительные, презрительные слова, которые тот бросил Люсьену, когда он приехал с одной лишь Изабеллой.
Люсьен был так доволен собой, что сразу же отправился искать Риважа, чтобы сообщить хорошие новости. Риваж находился в центральной комнате старого замка, где когда-то собиралась семья, где дети усаживались у ног отца, когда он читал им, где Изабелла научилась играть на клавикордах, где мать учила ее петь английские баллады. Теперь комната выглядела запущенной, большая часть красивой мебели исчезла, ставни были наполовину закрыты, будто нынешний хозяин предпочитал жить в полумраке, прячась от мира. Он сидел за огромным письменным столом, просматривая донесения, которые поступали к нему со всех концов страны. Свет затененной свечи поблескивал на двух лежащих у него под рукой серебряных пистолетах со взведенными курками.
Риваж не поднимал глаз, пока Люсьен с жаром рассказывал всю историю. Только когда молодой человек закончил, он отложил перо и откинулся в кресле.
– Кто рассказал тебе это?
– Роже Дюфур.
– Дюфур – дурак и слишком много пьет. Это ты сообразил? Если бы он не был отличным поваром, я бы уже давно выгнал его. К ночи он обычно пьян. Если бы он увидел гориллу с двумя головами, меня и это не удивило бы.
– Но вы не понимаете…
– Я понимаю, что Роберт Эрмитейдж умный человек и не должен вести себя так глупо. Ты знаешь, мой дорогой, – продолжал он в лениво-презрительной манере, – иногда я сомневаюсь, не сыграла ли со мной шутку та молодая женщина с Мартиники, имени которой я даже не помню, и не прислала ли ко мне одного из своих ублюдков, а я имел глупость ей поверить.
Румянец залил лицо Люсьена.
– Вы знаете, что это не так. Вы знаете, что моя мать не солгала.
– Знаю? Может быть. Иди, расставляй сторожей, если хочешь выставить себя дураком, и, ради Бога, оденься прилично, а то ходишь, как оборванец.
Риваж снова взял перо, а Люсьен продолжал смотреть на отца, которого разыскивал с такой надеждой. Да, он снабжал его деньгами, давал ему поручения, поощрял его честолюбие, но ни разу не признал, не показал ни словом, ни взглядом, что Люсьен для него значит больше, чем какой-то нищий попрошайка из далекого прошлого. А Люсьен страстно хотел заслужить его похвалу, проявить себя, услышать, как однажды тот с гордостью скажет: «Это мой сын». Люсьен посмотрел на Риважа со смешанным чувством любви и отчаяния и вышел из комнаты. Он пойдет своим путем, поступит, как считает нужным, и будет молиться, чтобы на этот раз его ожидания оправдались.
Надежно спрятавшись, Роберт лежал рядом с Жаном Леруа на некотором расстоянии от обрушившейся стены замка. Им были слышны шаги караульных, пробиравшихся по лесу. Кажется, их было двое, с собаками на поводках. Они спокойно переговаривались. Вдруг караульные вышли из-за деревьев и некоторое время стояли, поглядывая через пролом в стене на пустые поля и дорогу, которая вела к деревне, видневшейся в отдалении. Ночь была темной и очень холодной. Караульным не терпелось закончить обход, они были склонны поверить, что толстый дурак Роже Дюфур выдумал какую-то глупую историю, а этот нахальный молодой парень Люсьен де Вож в нее поверил. Им хотелось поскорее вернуться в игре в кости в теплом караульном помещении. Еще раз посмотрев по сторонам, они повернули к замку.
Роберт дал им отойти на приличное расстояние и выкарабкался из ямы, где прятался. Леруа пошел к лошадям, привязанным подальше, чтобы в случае чего они не испугались шума. Дождя не было, но тучи затянули небо, луна не светила, чему Роберт был очень рад. Роберт осторожно пробирался среди деревьев. Еще в детстве ему доводилось выслеживать оленей и других животных, и он научился двигаться неслышно. Золотистый свет окна виднелся впереди. Изабелла ждет его там. Как и накануне, все было спокойно, все было окутано тишиной, казавшейся почти сверхъестественной. Вдруг Роберта охватил страх от того, что все складывалось слишком легко и просто. Так и в ловушку можно попасть. Мелькнула недостойная мысль: вдруг Изабелла предала его, сказала им, что он придет, отдала Роберта в их руки? Нет, он не мог поверить в это. Если так, то и жить больше не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166