Теперь вольноопределяющийся Витол и рядовой Редаль уже вторую неделю едут, едут... И слышат голос недоли - мужицкой, бабьей, солдатской...
Поезд, выжидая в тупиках, пропускает мимо воинские эшелоны, составы с больными и ранеными, срочные товарные грузы для фронта... хватит времени, чтобы узнать до конца, чем дышит тыл: не тот мир дельцов, лавочников, спекулянтов, нарядных барынь и франтоватых земгусаров, которые любят при случае сострить: шотландец воюет с голыми коленками, а русский - с голой грудью; нет, мир людей столь же обездоленных, как и солдат в окопах, - тыл обнищавший, полуголодный, озлобленный... Да, многое изменилось здесь с тех пор, как Вольдемар Витол попал из мордовской деревни в маршевую роту. Есть о чем поговорить с товарищем Арвидом при встрече, теперь уже близкой...
Молодчина Ян Редаль: спит себе да спит на самой верхней багажной полке - оттуда его никто не попросит. Лицо у него во сне совсем детское. Ну ничего, пусть поспит, наберется сил, скоро они ему понадобятся.
Состав медленно полз среди полей, мимо хат с соломенными кровлями. Мальчишки в распоясанных рубашонках стояли на откосах вдоль железнодорожного пути, махали руками и кричали монотонными голосами. Витол прислушался:
- Кинь газе-е... Кинь газе-е...
Деревня курила самосад, а в бумаге для цигарок была нехватка; вот отцы и посылали ребят к поездам.
- Кинь газе-е...
Витол порылся в вещевом мешке, вытащил измятый "Двинский листок" газетенка только на курево и годилась, - вышел на площадку и бросил газету ребятишкам. Они не побежали за ней: ждали, когда все вагоны пройдут, тогда они и пойдут подбирать и делить добычу.
На полустанках женщины с исхудалыми лицами продавали печеные яйца.
Витол купил две штуки, одно съел пополам с солдатским сухарем, другое оставил Редалю; тот так и не просыпался ни от резких толчков на стыках, ни от рева паровоза: машинист сердился на бесконечные задержки в пути и отводил душу гудком.
Поев, вольноопределяющийся тоже полез на "верхотурье" - на багажную полку. Но уснуть не удалось.
На прощанье капитан Селенс сказал многозначительно:
- Вам, как будущему офицеру, нелишним было бы продумать ход военных событий. Хорошо бы - с самого начала войны. Поучительные напрашиваются выводы!
За "будущего офицера" - спасибо, не надо! Известно, что младших офицеров на фронте не хватает, - убыль их прямо-таки чудовищна. Ввели сокращенный - в четыре месяца - срок обучения в школах прапорщиков; недоучившиеся мальчишки, земские статистики, мобилизованные студенты, присяжные поверенные, окончив куцую эту школу, затыкали образовавшуюся брешь - ненадолго; потери были непредвиденно велики - младших офицеров снова не хватало...
Кадровые военные острили, цедя сквозь зубы:
- Носильщик... извозчик... прапорщик...
А высмеянный, обреченный прапорщик-недоучка шел в атаку со своим взводом и погибал безропотно.
Если же судьба мирволила ему, он, вернувшись невредимым в окопы, все время чувствовал на себе недоверчивые взгляды солдат и пренебрежительные штаб-офицеров.
Нет, Селенс-кункс, спасибо, не хочу!
Впрочем, могут и не спросить, хочет или не хочет этого вольноопределяющийся Витол, а пошлют его куда надо единым росчерком пера.
Что ж... тем более лучше об этом не думать.
Но о каких же поучительных выводах из событий войны говорил столь многозначительно Селенс-кункс, этот певец хуторской жизни? По характеру своему он совсем не болтлив, а если так разговорился - значит, есть у него какой то умысел.
События самого начала войны?
Мазурские озера в Восточной Пруссии... Отборные русские части, брошенные туда по требованию из Парижа, над которым нависла тогда смертельная, казалось - неотвратимая, угроза...
По узким дорогам, среди болот и озер, шли на запад корпуса генералов Клюева и Мартоса, легко сметая на своем пути малочисленные заслоны немцев. Германское командование настолько высокомерно относилось к способностям русских генералов, что сочло излишним оставлять на востоке сильные части: сперва надо было расправиться - и как можно быстрее - с Францией.
Русские корпуса, однако, двигались стремительно. В петербургских журналах заблаговременно печатался в нимбе орденских лент страничный портрет генерала фон Рененкампфа, посланного царем на Северо-Западный фронт, - Витол уже не помнил, в каком именно звании. Генерал смотрел со страницы журнала львиным взором, картинные его усы с подусниками умело скрывали начавшуюся, по велению возраста, одутловатость щек.
Фон Рененкампф был широко известен: он проявил в свое время непоколебимую решимость и беззаветную доблесть в расправе с восставшими в 1905 году русскими мужиками. За это ли или за другие свои качества, он считался личным другом императора.
Немцы поздно поняли свой просчет. Спешно пришлось им снять с Западного фронта лучшие дивизии и гнать их эшелонами, - гнать без отдыха и срока, ночью и днем, - на восток, к Мазурским озерам; дивизии поступали в распоряжение генерала фон Гинденбурга.
Но не это спасло от разгрома немецкие войска, а заодно - и карьеру будущего канцлера Германии.
Корпуса Клюева и Мартоса шли вперед, растянувшись среди Мазурских болот узкими колоннами, - это диктовалось условиями местности, наличием малого числа дорог. Штабные офицеры рассказывали в тесной компании анекдоты о застарелой, хотя и скрытой вражде между обоими генералами. Вражда была так сильна, что ни тот, ни другой, вопреки прямому указанию вышестоящего генерала Самсонова, связи между корпусами в стремительном марше на запад не поддерживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108