Многие не успели получить в армии зимнего обмундирования, даже шинелями не все были обеспечены. Мелькали выгоревшие пилотки, но красноармейская звездочка у всех на месте. Вырезана в большинстве случаев из жести, но точно и аккуратно. Оружие содержится хорошо, главным образом это наши советские автоматы.
По сравнению с Красноармейским отрядом бахчисарайцы, разумеется, находились в лучших условиях. Местные жители, они основательно приготовились к горнолесной жизни. У партизан теплые ушанки, полушубки, на ногах почти у всех постолы - в том числе и у комиссара. Обувались они таким образом: сперва шерстяной носок, затем портянка из плащ-палатки, и все это плотно зашнуровывалось, так что ни вода, ни снег не страшны. В лесу такая обувь оказалась самой практичной. .
У бахчисарайцев очень оригинальное расположение групп вокруг костров. Прошло всего два часа с момента их прихода в лагерь, а кажется, что они уже давно здесь живут. Каждая группа имеет свой костер, окруженный тщательно расчищенной от снега площадкой. На три метра от костра вбиты восемь кольев, образующих квадрат. На эти колья натянуто восемь плащ-палаток, а на полметра ближе к костру вбито восемь кольев повыше, к которым прикреплены концы палаток. Одна палатка служит дверью. В таком жилище сравнительно удобно могут расположиться двадцать человек.
Едва начало смеркаться, как длинная цепь партизан вытянулась параллельно речке Кача. Каждый из них знал задачу, у всех был бодрый вид, все стремились как можно скорее начать дело. Этому способствовало сознание собственной силы. Объединенные три отряда в один выглядели довольно грозно.
Через несколько часов мы были около Коуша, уже слышался лай собак. В километре от села разведчики напоролись на патруль, который сделал два выстрела и скрылся.
- Все по местам!
Командиры бегом повели партизан по садам и огородам, окружая Коуш.
Я вбежал в село с Ак-Шеихским отрядом по дороге, ведущей от Бешуйских копей, дал сигнальные ракеты. Через несколько минут ответили бахчисарайцы. В центре, у школы, нас уже ждали связные.
- Товарищ начальник штаба, деревня пустая, и гитлеровцы и коушанские полицаи сбежали!
- Передайте командирам, пусть ищут. Наверное, многие спрятались.
Я с Черным и группой партизан из Бахчисарайского отряда, взяв проводника, пошли в дом бывшего председателя колхоза, дезертировавшего из штаба нашего района. В узком переулке, ярко освещенном луной, стоял двухэтажный дом местной постройки с окнами и крыльцом, выходящими во двор.
Обыск ничего не дал. Стали допрашивать живущих в доме. Единственный ответ: "Не знаю". Я уже дал команду оставить дом, когда из отдаленной комнаты послышался голос партизанки Дуси:
- Товарищи, идите сюда!
В детской кроватке, согнувшись в три погибели, лежал мужчина, из-за спины его выглядывал немецкий автомат.
- Ну, здравствуй, председатель колхоза! - сказал Черный, с гневом глядя в лицо предателя. - Так, значит, партизанишь?!
На допросе предатель отвечал охотно, наверно, думал искупить этим свою вину. Обещал впредь верно служить партизанам.
- Молчи, шкура! За измену и дезертирство, за то, что ты перешел на сторону врага и с немецким оружием в руках действовал против советской власти, мы приговариваем тебя к расстрелу!
Его вывели из комнаты. Собрав партизан, предателю объявили приговор и очередью из автомата прикончили изменника посредине его собственного двора.
Тем временем связные из Красноармейского отряда доложили, что партизаны убили сторожей-гитлеровцев и возвратили отару, несколько дней назад угнанную фашистами.
Искали старосту - рьяного фашистского прислужника, но не нашли: он днем уехал в Бахчисарай. В доме его мы обнаружили и конфисковали десятки мешков муки, риса, бочки, залитые бараньим жиром, несколько десятков теплых фуфаек. Все это было награблено им из расхищенных немцами баз Бахчисарайского отряда.
Партизаны одевались на ходу.
Два пожара в разных концах Коуша осветили и без того освещенное луной село.
Прибежали связные с заслона.
- Гудят вражеские машины, в окрестных селах тревога!
- Передать командиру: снять заслон и самостоятельно отходить на базы!
Я дал общий сигнал отхода. Отходили мы по накатанной дороге, не оставляя следов.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Разведка все чаще и чаще приносила данные о том, что фашисты подтягивают войска к лесным районам, занятым партизанами. Даже из-под Севастополя, после провала ноябрьского штурма, враг перебросил часть войск поближе к нам. Стало ясно: противник готовит крупное наступление на лес.
Со стороны северо-западной части Заповедника доносился почти непрерывный шум боя. Под горой Чатыр-Даг и хребтом Абдуга отряды третьего партизанского района уже бились с наступающими карателями.
Более шести тысяч солдат бросили гитлеровцы против партизан. Это было первое крупное наступление на лес, от его исхода решалось многое. Вражеские газеты открыто писали, что славные гренадеры Гитлера и кавалеристы Антонеску за три дня уничтожат партизан.
И вот начался бой. Одними из первых натиску карателей подверглись партизаны третьего района. Судьба отрядов зависела от уменья маневрировать. Враг вызывал партизан на поединок. Командир третьего района Северский сделал вид, что принял вызов. В то время как Алуштинский отряд сдерживал румынские батальоны на подступах к Бабуган-яйле, партизаны во главе с Северским при двадцатипятиградусном морозе совершили переход через обледенелый Чатырдаг, вышли в тыл 1-й румынской бригады и ударили по ней.
Партизаны уничтожили штаб бригады, захватили трофеи, пленных, ценные документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91