- Ладно уж, - уныло сказал Карбас, - считай, спорили.
- Ух, и г-глупый ты, Коля, - огорченно сказал Боря-маленький, - такой д-длинный-д-длинный, а такой г-глупый-глупый. Он н-на тебя теперь верхом сядет и п-поедет. Ты хоть з-знаешь, что это за спор такой, "ам-мериканка"?
- Не-е, - протянул Карбас.
- Три вопроса, три желания, - объяснил Морошка. - Что захочет, спросит, а ты отвечай. Что захочет, потребует, а ты исполняй. Понял?
- "Американка" дело серьезное, не отвертишься, - задумчиво сказал Славка. - Вот у меня одна девчонка, еще до войны это было, "американку" выиграла. Ну и натерпелся ж я! Вся Одесса с меня смеялась... Вспомнить страшно.
Баланда уже доплыл до баржи. С берега он был еле виден. Все встали. Антон сложил руки рупором и закричал:
- Не ныряй! Слышишь? Не ны-ряй! Верим!
И все хором стали кричать: "Не ныряй, не ныряй! Давай назад!.." Истошно лаял Шняка. Шкерт молчал и ухмылялся.
Было непонятно, услышал Баланда или нет, только он махнул рукой и нырнул. Все замолчали, а когда из-за кормы показалась его круглая башка, облегченно вздохнули: вынырнул.
- Ну, - сказал Антон, - приплывет, я ему врежу!
Баланда приплыл. Он еле вылез на берег - синий, дрожащий - и тяжело плюхнулся на землю. Подошел Шняка и почтительно лизнул его плечо, потом стал лизать волосы. Антон пожал плечами и отошел. Васька лежал ничком и трудно, с присвистом дышал. Потом поднял лицо, все в песке, и, стуча зубами, спросил:
- Што, выкусили?
Ему никто не ответил. Да и что было отвечать - сплавал ведь, ничего не скажешь.
Шкерт улегся рядышком с ним и что-то такое нашептывал. Баланда оживился и сел.
- Эй ты, мезенский... - Он поманил Кольку рукой. - Ползи сюда, дело есть.
Карбас послушно подошел к нему и опустился рядом. Но, услышав то, что сказал ему Баланда, он отшатнулся и вскочил.
- Ты чего?! - заорал он. - Да я... да ты...
- Что ты ему сказал? - громко спросил Антон.
- Ась? - переспросил Баланда.
- Говори: что ты ему приказал? - повторил Антон и посмотрел на Кольку. Тот открыл рот, но Баланда крикнул яростно:
- А ну, молчи!
Колька захлопнул рот и опять уселся, обхватив колени.
- Великолепно, - невозмутимо сказал Славка-одессит, - один приказ уже выполнен.
- Ты што, ты што, - зашипел Баланда, - какой еще приказ?
- Молчать ты ему велел? - сказал Славка. - Он и молчит. Твой приказ выполняет. Чи так, чи не так?
- Так, - сказал Арся, и все с уважением посмотрели на Славку.
Баланда совсем рассвирепел. Он сжал кулаки и хотел вскочить, но Шкерт уложил его обратно, засмеялся и показал глазами в сторону фактории. Оттуда шла к ребятам Людмила Сергеевна.
- Пущай так, - сказал Баланда, - пущай, я добрый. То первое отменяю, слышь ты, Карбас? За мной три вопросика и два приказика. За мной не пропадет. Хы!
К концу июня по обоим бортам главного трюма были выстроены трехъярусные нары. Между ними стоял длинный деревянный выструганный до блеска стол, а по бокам его - скамьи. В носовой части трюма за перегородкой - камбуз, кухня для экспедиции. У команды "Зубатки" был свой камбуз.
В один из последних дней месяца на судно пришла комиссия: два моряка и один - в полувоенной форме, представитель горкома комсомола. Они долго ходили по всем помещениям вместе с Замятиным и Громовым, расспрашивали их, придирчиво осматривали каждую мелочь. Потом парень из горкома поговорил с Людмилой Сергеевной, комиссаром.
После ухода комиссии капитан Замятин приказал всем участникам экспедиции собраться на пристани.
- С завтрашнего дня все поселяются на судне, - объявил он. Предупредите дома - все отпуска запрещены. В крайнем случае - с разрешения начальника экспедиции или комиссара.
Третьего июля около восьми утра по "Зубатке" разнеслась четкая и громкая команда:
- По местам стоять. Отдать швартовы! Малый вперед!
8
Мы с Арсей стояли на полубаке и смотрели по сторонам. Малым ходом "Зубатка" шла по широкой, играющей солнечными бликами Двине. Уходили назад строения лесозавода, стихал визг и грохот пилорам, проплывали мимо похожие на домики штабели досок, выстроившиеся аккуратными "проспектами". Слева по берегу виднелась сплошная линия портовых причалов и пирсов с могучими портальными кранами и стоящими у стенок судами. Посреди Двины на широком рейде застыли толстобокие американские транспорты "либерти" и "виктории". Обгоняли "Зубатку" катера и моторки. Носились вокруг крикливые чайки.
Ребята толпились на палубе, облепили борта, а кто-то даже забрался на ванты.
Но уже минут через пятнадцать "Зубатка" бросила якорь напротив пристани Холодильника, чуть ли не у самого центра города.
- Внимание! - громко крикнул с ходового мостика Замятин. - Видите вон эти два судна? - И он показал на стоявшие неподалеку два корабля. Они были деревянными, двухмачтовыми и, видимо, когда-то ходили под парусами - два старичка, одним словом.
- Так вот, - продолжал Павел Петрович, - тот вон "Азимут", а другой "Авангард", и оба они пойдут с нами до самой Новой Земли. Пойдут с грузами для нашей экспедиции - промысловикам много чего нужно. Кое-кого из вас туда переселим, сами видите: на "Зубатке" места маловато. "Авангард" судно моторно-парусное, пойдет своим ходом за нами. "Азимут" вроде баржи. Его "Зубатка" потянет на ваере, буксире то есть...
- Эту галошу еще на буксире тянуть... - раздался чей-то громкий голос.
- Это не галоша! - строго сказал капитан. - Это заслуженное судно. И вообще, зарубите на своих носах: любой корабль уважать надо. Так-то, товарищи промышленники. И трудностей бояться нечего, на то мы с вами и поморы.
- А тут и черноморцы, и балтийцы имеются, - крикнул Славка-одессит, шо они, слабаки, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64