- Свет погас! Кто-нибудь! Сюда, помогите!
Куда вдруг девалась его храбрость?
До гномов донеслись слабые возгласы хоббита, но разобрали они только
"помогите!"
- Что такое стряслось? - недоуменно произнес Торин. - Дело, очевидно,
не в драконе, а то бы хоббит перестал уже кричать.
Они подождали немножко и прислушались, но никаких звуков, кроме
далеких воплей Бильбо, не услышали.
- Кто-нибудь, зажгите еще факел! - приказал Торин. - Делать нечего,
придется идти на помощь нашему Взломщику.
- Пора наконец и нам помочь ему, - отозвался Балин. - Я пойду с
удовольствием. Тем более что сейчас, по-моему, опасность нам не грозит.
Глойн зажег несколько факелов, гномы один за другим вылезли из
туннеля и, держась за стену, поспешили на крики. Очень скоро они
наткнулись на Бильбо, который тоже пробирался им навстречу. Едва завидев
мерцание факелов, он сразу взял себя в руки.
- Испугался летучей мыши, и погас факел, только и всего! - объяснил
он.
Они вздохнули с облегчением, но тут же начали ворчать, недовольные
тем, что испугались зря. Что бы они сказали, если бы он показал им в эту
минуту Аркенстон, прямо и не знаю. Но достаточно им было, проходя мимо,
мельком заметить блеск сокровищ, как сердца у них запылали главной
страстью. А когда в сердце гнома, пусть даже самого почтенного, зажигается
страсть к золоту и драгоценным камням, он становится отважным, а иногда
даже свирепым.
Поэтому дальше уговаривать гномов не пришлось. Они так и рвались
осмотреть пещеру. Каждый схватил по горящему факелу, и они начали обходить
зал вокруг, забыв про страх и осторожность. Они стали громко
разговаривать, перекликаться, показывать друг другу разные вещи, которые
выуживали из кучи или снимали со стены. Они подносили драгоценности к
глазам, рассматривали на свет, ощупывали и ласкали, подбирали драгоценные
камни и распихивали их по карманам, а что унести не могли, то со вздохом
роняли обратно, пропуская сквозь пальцы. Торин в этом отношении мало чем
отличался от остальных. Притом он метался из стороны в сторону и что-то
искал, искал и не мог найти. Искал он Аркенстон, но пока никому ничего не
говорил о нем.
Гномы поснимали со стен кольчуги и оружие и надели на себя. Как
царственно выглядел сейчас Торин, облаченный в золотую чешуйчатую
кольчугу, в поясе, затканном алыми рубинами, держащий в руке топор с
серебряной рукоятью!
- Мистер Бэггинс! - окликнул он. - Получайте первую награду в счет
вашей доли! Сбросьте старый плащ и наденьте вот это!
И он накинул на Бильбо небольшую кольчужку, сплетенную в давние
времена для какого-нибудь принца эльфов. К этой кольчуге из серебряной
стали, называемой у эльфов митрил, полагался пояс из жемчугов и хрусталя.
На голову хоббиту надели легкий шлем из тисненой кожи, укрепленный изнутри
стальными обручами и усаженный по краю мелкими алмазами.
"Я чувствую себя великолепно, - подумал Бильбо. - Но вид у меня,
должно быть, очень нелепый. То-то потешались бы надо мной дома, Под
Холмом. А все-таки жалко, что тут нет зеркала!"
Мистер Бэггинс в отличие от гномов не потерял головы при виде
богатств и устоял перед их чарами. Гномы все еще рылись в сокровищнице, но
Бильбо прискучило это занятие.
- Торин! - воскликнул он. - Что дальше? Мы вооружились, но разве
оружие и доспехи помогали когда-либо против Смога Ужасного? Сокровища еще
не отвоеваны. Нам пока важно не золото, а выход отсюда. Мы и так слишком
долго испытываем судьбу!
- Вы правы! - отозвался Торин, опомнившись. - Идемте. Теперь я поведу
вас. И за тысячу лет я не забыл бы ходов во дворце.
Он созвал гномов, и, подняв факелы над головой, они вышли все вместе
через высокие двери, с тоской оглядываясь назад.
Сверкающие кольчуги они опять прикрыли старыми плащами, а блестящие
шлемы - истрепанными капюшонами. Они шли за Торином, словно цепочка
огоньков в темноте, то и дело настораживаясь - не слышно ли дракона. Хотя
все кругом пострадало от времени или было покорежено, испорчено и
перепачкано влетавшим и вылетавшим чудовищем, Торин узнавал каждый
коридор, каждый поворот. Они карабкались по длинным лестницам,
поворачивали, спускались по гулким переходам, снова делали поворот и снова
взбирались по ступеням вверх. Ступени были гладкие, выбиты прямо в скале,
широкие, удобные. Все выше и выше поднимались гномы, но нигде не встречали
ни единого признака живой души, лишь тени воровски разбегались в стороны с
приближением факелов, трепетавших на сквозняке. Ступени при всем их
удобстве не были приспособлены для хоббитовских коротеньких ног. Бильбо
уже выдохся и чувствовал, что еще немного - и он не сможет сделать ни
шагу. И тут вдруг потолок взметнулся вверх, на недосягаемую для факелов
высоту. Откуда-то сверху проглянул тусклый луч, воздух сделался чище.
Впереди, в широких, наполовину обгоревших дверях, которые криво висели на
петлях, забрезжил слабый свет.
- Это главный зал Трора, - промолвил Торин, - здесь устраивались
пиршества и собирался королевский совет. Отсюда уже недалеко до Главных
ворот.
Они прошли через бывший зал: там гнили столы, истлевали обугленные
перевернутые стулья и скамейки; на полу вперемежку с бутылками, чашами,
сломанными кубками из рогов валялись в пыли черепа и кости. Они прошли еще
одни двери и еще одни, и вдруг ушей их коснулось журчание воды, и свет из
тусклого сделался более ярким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83