Совершенно неожиданно примчался с радостным известием полковник
П. Ему посчастливилось обнаружить шпионское логово. Вот так, не
больше и не меньше. Признаться честно, я с самого начала смотрел
на П., как на тяжкий крест, влачить который я обязан по
положению. Что за госбезопасность без отдела контрразведки? И
что за контрразведка без подобного реликта? Правда, в моем
Тринадцатом Управлении контрразведка находилась на положении
Золушки, ее функции выполняли все остальные подразделения, а
работа Малюты сводилась к шаманским камланиям о "вражеских
происках" и "черной лапе ЦРУ". Бедный Малюта прямо горючими
слезами обливался, однако что он мог сделать в одиночку? От
неизбывной тоски Скуратов-Бельский предался литературным
упражнениям, сочиняя "Наставление по методам форсированных
допросов привидений и вампиров". Я не препятствовал, полезное
дело. Но сегодня П. был себя в грудь и клялся, что неподалеку
от города обнаружил логово настоящим вервольфов. Лично я склонен
применить иной термин: не смог увернуться...
Не знаю, какой бес в меня вселился, только я поддался на его
уговоры, и мы помчались "на операцию". Зачем? Зачем генералу
лететь туда, где за глаза хватило бы прапорщика? Нечистый
попутал, не иначе. Впрочем, весь состав Управления был в разгоне
по каким-то мелочам, да и в глубине души я по-прежнему никому не
доверял, считая только себя способным управиться с лютым
ворогом. А, может, всему виной любопытство, что сгубило кошку?
Группа захвата всегда находится в полной боевой готовности, и мы
без задержек отправились небольшой, но внушительной колонной --
три броневика. Хотя снаружи эти броневики выглядели самыми
невинными автомобилями, не имело смысла пытаться обстреливать их
даже из тяжелого пулемета. Краска, несомненно, облупилась бы, но
не более. Мы это знали и чувствовали себя в полной безопасности.
Если вдобавок учесть, что я усилил броню противомагическими
экранами из серебряной проволоки в виде печати Соломона.
Однако все это знал и наш противник. Удар был нанесен
ошеломляюще дерзкий. Когда наши машины вывернули на центральный
проспект -- буквально пятьдесят метров от дверей Управления и
прямо против окон УВД -- грохнул взрыв. Да такой, что наш
бронированый автомобиль закувыркался, словно спичечный коробок.
Именно это мешает мне в подробностях вспомнить все детали
происшедшего. Я вертелся и катался в салоне, точно горошина в
том самом коробке. Не знаю уж, какое чудо спасло меня от
перелома шеи, но отделался я небольшими синяками. Запомнилось
желто-красное мельтешение за стеклами машины, едкий запах,
свист.
Когда способность реагировать на окружающее вернулась ко мне, я
обнаружил, что сижу на грязном асфальте возле курящейся воронки.
Неподалеку догорала неряшливая груда железа, еще недавно бывшая
моей машиной. Второй броневик спецгруппы взрывом поставило на
попа поперек трамвайной линии. Третий броневик срезал фонарный
столб и время от времени выплевывал гейзеры из помятого
радиатора. Все кругом засыпали обломки битого стела, ветки,
мусор. Деревья на бульварчике посреди проспекта точно ураган
выкорчевал.
Я тупо потряс головой, пытаясь унять звон в ушах. Легкий порыв
ветерка вынес из воронки струю сизого дыма, и я расчихался -- в
нос резко шибануло чесноком. Когда мой плохо работающий мозг
сообразил, _чем_ именно пахнет, то неведомая сила буквально
на крыльях отнесла меня подальше от жуткого места. Неужели
противник рискнул взорвать прямо в центре города химическую
бомбу с мышьяком? Мерзкая холодная струйка потекла вдоль
позвоночника, но я все-таки понял, что в этом случае я давно был
бы хладным трупом. Здесь крылось нечто иное, а что именно --
стало ясно буквально через минуту.
Ко мне подлетел встрепанный и перепачканный командир группы
захвата. Один из орлов-вампиров Андропова.
-- С вами все в порядке, генерал?
Я кивнул, но тут же все вокруг завертелось, и я едва не рухнул
наземь.
-- Все, -- хрипло пробормотал я, придерживая обеими руками
голову, чтобы та не улетела.
-- Мерзавцы, -- и майор энергично выругался.
-- Спокойнее, -- выдавил я. -- Все целы?
-- Так точно. Однако машина...
-- Что? -- я старался говорить по возможности кратко.
-- Полностью вышла из строя. Операция сорвана.
-- О-ох...
Майор развел руками, решив, что мой стон вызван разочарованием.
Отчасти он был прав.
-- Где П.?
-- А-а... -- промямлил майор.
-- Моя машина... Кто остался жив?
-- Сейчас посмотрим, -- бодро пообещал майор.
Однако ему помешал невинный порыв легкого ночного ветерка.
Чесночная вонь заставила выступить слезы у меня на глазах, а
майор вообще чуть не потерял сознание. Он обеими руками
схватился за горло и захрипел, точно его душили. Лицо
несчастного вампира сначала посинело, потом побелело и, наконец,
приобрело неподражаемый цвет вареной свеклы в майонезе. Мне
подумалось, что все-таки не обошлось без какой-то отравы, но
ведь я сам ничего кроме неудобств не ощущал. Ну, пахнет. Бывает
хуже. Зато вампиру приходилось туго. Он упал на колени и явно
намеревался отдать Богу душу. То есть, конечно, не Богу и не
душу, а черт его знает, что там у него... Пришлось схватить его
за воротник и оттащить подальше от рокового места.
Когда майор кое-как оклемался, он заскрежетал клыками и
надорванным голосом прорычал:
-- Чеснок...
Да, ларчик открывался предельно просто. Враг начинил мину
чесночной эссенцией. А для верности добавил серебряной картечи,
справедливо рассудив, что она окажется одинаково опасна и для
призрака и для человека во плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63