Блекло-желтое пятно света металось в такт шагам, вырывая из
темноты влажные бетонные стены, толстые пучки черных резиновых
кабелей, массивные стальные двери. Мы старались не пропустить ни
единой -- напрасно. Бункера, залы, шахты, коридоры были пусты.
Только невнятное эхо.
Постепенно мои нервы начали сдавать, рукоять пистолета-пулемета
сделалась неприятно влажной.
-- Может, вернемся? -- предложил я. -- Все равно мы вряд ли
кого-нибудь найдем. Для профилактики закачаем в шахты
тонну-другую фосгена -- и пусть Свенторжецкий заново осваивает
свое хозяйство. После санобработки оно наверняка будет
безвредным.
-- Нет, -- совершенно неожиданно возразил Ерофей. -- Мои амулеты
говорят, что здесь кто-то находится. Кто-то либо что-то -- не
вполне ясно.
-- Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, -- сварливо
прокомментировал я. -- Выражайся точнее: живой или мертвый, кто
или что здесь?
-- Как раз уже не живой, но еще не мертвый, -- Ерофей задумчиво
уставился на сложную плетенку из веточек и косточек -- своего
рода пеленгатор.
Кто-то робко кашлянул за спиной. Я подпрыгнул, едва не нажав на
спуск.
-- Если товарищ генерал позволит...
-- Какого черта?!
Адьютант состроил обиженную мину.
-- Я только хотел помочь.
-- Как?
Он засмущался.
-- Дело в том, что... наверное вы сами заметили... просто не
придали внимания... такие пустяки...
-- Признавайтесь! Не тяните резину! -- Даже в минуты крайнего
раздражения я отменно вежлив.
-- Здесь немного попахивает.
Ерофей вскинулся и шумно потянул воздух широкими ноздрями. Брови
его задумчиво поднялись.
-- И правда, пахнет.
Я старательно принюхался.
-- Ничего не чувствую.
-- Это зависит от индивидуальных особенностей, -- туманно
пояснил адьютант.
Чего ж здесь непонятного: человеку не учуять, зато нелюдь --
запросто... Хам.
-- Ты хочешь сказать, что твой генерал нюх потерял?!
-- Ни в коем случае.
-- Хватит перепираться, -- оборвал разгорающуюся склоку Ерофей.
-- Поспешим. Предчувствую я страшную беду.
-- Ведите, -- сдался я.
И мы помчались по темным коридорам, каждую минуту рискуя разбить
нос при не замеченном повороте.

* * *

Это был тот самый командный пункт, который мы столь долго
искали. Сначала я решительно ничего не мог разобрать -- в
огромном зале царила тьма египетская. Ерофей с недовольным
ворчанием долго шарил по стене. Вообще-то домовые неплохо видят
в темноте, но здесь была не та темнота. Наконец он нашел
выключатель, щелкнул им, ко всеобщему удивлению свет загорелся.
Пыльные лампы разбросали по залу неряшливые тени...
Да-а...
Сначала я понял, почему лейтенант унюхал _нечто_. Немного
погодя, я разглядел, что именно он унюхал, и меня стошнило.
Ерофей тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке. Зато
лейтенантишка хоть бы что.
Прямо посреди зала, между столами и пультами, аккуратными рядами
лежали трупы. Много трупов. Сейчас я и уловил сладковатый
гнилостный запах, от которого кружилась голова.
Ерофей, морщась, внимательно осмотрел нескольких покойников.
-- Я так и думал, -- тяжело вздохнул он.
-- В чем дело? -- поборов тошноту, спросил я.
-- Смотри сам.
Кое-как одолев спазмы, я подошел поближе. На лице каждого
покойника виднелись два крошечных синеватых пятнышка с капелькой
засохшей крови.
-- Понял? -- повернулся ко мне Ерофей.
-- Куда как ясно, -- кивнул я. Не узнать характерный укус
вампира было просто невозможно.
Позади раздался шумный вздох и странное причмокивание, словно у
лейтенанта вдруг обильно пошла слюна, однако он старался ее
удержать. А может так оно и было...
-- Вовремя мы успели, -- еще больше помрачнел Ерофей. -- Дня
через два-три они встанут. Представляете, что тогда начнется?
Еще бы, не представить... Несколько десятков вампиров разом
вырываются на свободу... Все вокруг превратится в ад кромешный.
-- Ясно, -- подвел я итог. -- Придется их всех уничтожить.
Теперь я точно представляю, с кем мы воюем. Будем действовать
соответственно. Я немедленно вылетаю в центр для доклада
Главному Маршалу. Ерофей, останешься за меня. Все сжечь, базу
обработать самым тщательным образом. Отвечаешь головой.

ТУПИК?

Возвращение было невеселым. Дело даже не в том выговоре, который
вне всякого сомнения ожидал меня. Нет. Просто я впервые
засомневался в своих возможностях. До сих пор зло, с которым мне
привелось сталкиваться, было каким-то... не слишком злым, что
ли. Не слишком настоящим. Обходилось моральными травмами, как
правило. И вот пришлось столкнуться лицом к лицу со звериным
оскалом. Теперь я начал понимать опасения и заботы Маршала,
представил весь груз ответственности, лежащий на его плечах,
примерил на себя его погоны... Не скажу, что безоговорочно
понравилось. Решительно не имеют значения мелкие политические
свары где-то там, в верхах. Правительства приходят и уходят, а
разведка, то есть Россия, остается. И нам доверена ее
безопасность, как бы не именовалось наше учреждение. ВЧК, НКВД,
МГБ, КГБ, либо иначе. Спросят с нас вне зависимости от вывески.
Очнулся от грустных размышлений я только когда мой самолет
нырнул в унылую серую шапку смога, накрывшую город. Увы, я так
ничего путного не придумал, а потому явился в Управление слегка
раздраженным.
-- Начальников отделов ко мне! -- скомандовал я, падая в кресло.
Адьютант неслышно испарился.
Первым прибыл Волкодлак-Задунайский. Был он худ и бледен, мундир
болтался на костлявых плечах, как на вешалке. В глубине запавших
очей поблескивал неугасимый голодный огонек. Если рассуждать
отвлеченно, я превосходно понимал начальника технического
отдела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63