Ведь это стандартный прием --
уверить противника в своей безобидности, делая вид, будто все
твои действия у него под контролем. Метод стеклянного дома.
Штука обоюдоострая, но действенная. Расслабившийся неприятель
частенько пропускает сокрушительный удар.
-- Тем более, что мы практически ничем не можем
противодействовать инфильтрации агентов из-за границы, --
ввернул шуруп поглубже Задунайский.
Устами младенца глаголет истина. Оборотень не был спецом в
оперативной работе и мало чем интересовался, кроме
возлюбленной техники. Однако именно ему суждено было сунуть меня
носом в зияющую прореху прямо посреди нашего оборонительного
щита. Действительно, следует ли бороться с уже проникшим к нам
агентом? Не проще ли постараться парализовать деятельность
разведцентра? Увы, увы... С тех пор как нас превратили в
Министерство безопасности, служба внешней разведки уплыла из
наших рук. А к чему ее могут привести политическая шлюха,
ставшая во главе благородного дела добывания разведданных? К
превращению в огромный бордель, естественно. Примеры уже есть. Я
бы его с удовольствием четвертовал, хотя оставалось только
скрежетать зубами в бессильной злобе, беспомощно наблюдая на
развалом налаженной системы. Впрочем, если отрешиться от эмоций,
по силам ли людишкам контролировать передвижения жителей Восьми
Миров? Ответ напрашивается сам.
Вывод очевиден -- нужно создавать внешнюю разведку в рамках
Тринадцатого Управления. Пришлось не слишком вежливо выгнать
Задунайского, обобрав на ходу амулет, снятый с трупа вервольфа.
Раздумья были недолгими. Я вызвал фельдмаршала.
Изумления при виде перемен внешности начальника стали чем-то
вроде привычного ритуала. Фельдмаршал буквально истаивал,
исчезал. Щеки ввалились и стали восковыми и прозрачными. Некогда
щегольская бородка больше всего напоминала неряшливый кусок
пакли, волосы поредели и засалились. Даже на аккуратном френче
показались подозрительные пятна.
-- Что у вас? -- неприветливо спросил он, не сочтя нужным
поздороваться.
-- Предложение, -- не подавая вида, что глубоко оскорблен, бодро
отозвался я.
Он поморщился.
-- Какая еще гениальная идея посетила вашу голову?
Я безропотно проглотил и эту пилюлю, хотя про себя порадовался,
что давно обшил стол нержавеющей сталью.
-- Хотелось бы восстановить то, что сгоряча было уничтожено.
Фельдмаршал глянул исподлобья.
-- Очевидно, новое расширение Тринадцатого Управления?
-- Да.
-- Что еще вы намерены подгрести под себя?
Здесь я уже счел необходимым выказать неудовольствие.
-- Продолжать разговор в подобном тоне я не намерен.
-- Ишь, раскипятился! -- удивленно, точно видел меня впервые,
произнес фельдмаршал. -- Куда вы денетесь?
Деться мне было некуда, однако я сблефовал.
-- Если вы полагаете, что цепляюсь за погоны, то ошибаетесь.
-- Вы готовы подать рапорт?
Цинично усмехнувшись, я сказал:
-- Всегда полагал, что я министерству нужен больше, чем оно мне.
Фельдмаршал рявкнул:
-- Не забывайтесь!
-- Именно!
-- !!!
-- Так что о моем предложении? -- деловито осведомился я, словно
и не было предыдущей ругани.
Он скривился, как будто раскусил лимон.
-- Восстановить внешнюю разведку?
-- Да.
-- Нет!
-- Почему?
-- Законом это запрещено.
-- С каких пор наше министерство начало уважать законы?
Фельдмаршал тяжело уставился на меня.
-- Что вы хотите этим сказать?
-- Ничего, -- поспешно отыграл назад я.
-- То-то, -- и начальственная голова исчезла.
Разговор кончился ничем. Нет, вру. Я завершил беседу в твердой
уверенности, что глава службы безопасности работает на сторону.
Измена! Теперь понятно, почему большинство моих акций
заканчивались оглушительным провалом. Если предательство свило
гнездо на самом верху, то я почти бессилен. И стал понятен намек
ифрита. Наш разговор окончательно укрепил мою решимость создать
собственную разведку. Вот только засветился я по-глупому.
Ничего, вывернемся. И наплевать на все запреты! Интересы
государственной безопасности выше личных амбиций и тем более
бумажных законов.
Впрочем, из своего кабинета я вылетел бледно-зеленый от
бешенства и сразу направился во владения Малюты. Надо же хоть
как-то отвести душу.
Малюта даже в специфических условиях не изменял
новоприобретенной привычке одеваться как можно элегантнее.
Немного странно было видеть белоснежную сорочку и
безукоризненный галстук под асбестовой робой, но я отдал должное
его предусмотрительности. Допрос ифрита -- вещь обоюдоострая.
-- Хотите лично присутствовать? -- приветливо улыбнулся он,
разглядывая отполированные ногти.
-- Детское любопытство, -- буркнул я, понемногу остывая. -- Как
они?
-- Признаются помаленьку. Только вот водяной... -- Малюта
вздохнул.
-- Что водяной?
-- Хлипок оказался.
-- Но показания дать успел?
-- Успел.
-- И ладно. А ифрит?
-- Упрямится.
-- Давайте глянем.
Все-таки Малюта остался в душе консерватором. Он решительно не
признавал современных технических новаций и упрямо цеплялся за
старые испытанные средства. Особенно помогали разговорить ифрита
водные процедуры -- как всякий огненый демон ифрит воду на дух
не переносил. Поэтому Малюта изощрялся. Сначала по капле капал
на выбритую макушку святую воду. Потом решил, что чем больше
воды, тем лучше, и принялся вливать кипяток ведрами через
воронку прямо в хобот ифрита. Не уверен, что здесь он был прав.
С одной стороны вода, но с другой-то -- кипяток! Интересная
проблема, заслуживающая детального рассмотрения. В конце концов
Малюта решил дать ифриту еще больше воды и засунул его в бочку
со святой водой и святым же льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63