Только сейчас я это обнаружил. Хотя при этом отчетливо
понимал, что до сих пор не _не знаю_, что именно увел у меня
нахальный негодяй. Сломалось что-то в душе -- хрупкое, едва
ощутимое. Но бесконечно важное.
А меня уже неотвратимо влекло к бешено ревущему
жемчужно-голубому пламени. Почему-то при первом же взгляде на
него меня охватил такой неодолимый ужас, что невольно застучали
клыки и холодная испарина выступила вдоль спинного гребня. Я
попытался уцепиться когтями за плиты мостовой, однако моя новая
попытка остановиться имела не больше успеха, чем первая. Голубое
пламя надвигалось с неотвратимостью рока.
Ощущения оказались настолько неожиданными, что я вскрикнул. Да и
было от чего. Меня ударило, словно о гранитную стену.
Совершенно необъяснимо огонь приобрел твердость камня. Вновь
меня ударило о шероховатую прохладную поверхность. Я не ощутил
ни испепеляющего жара, ни обжигающего холода. Ничего. Меня
остановила самая обычная, ничем не привлекательная, вульгарная
даже, каменная стена.
Замешательство длилось недолго. Точно ядовитая заноза начала
саднить мысль: голубой мир просто отказался иметь со мною дело,
не пожелал впускать. Один просто равнодушно пропустил меня, а
этот возненавидел...
А следом пришел ужас. Я уже достаточно разобрался в механизмах
работы Бифреста, чтобы понять -- обход граней тессеракта Восьми
Миров совершается в строгой последовательности. Возможно,
изнутри они действительно сообщаются каждый с каждым, но здесь,
на гранях, скольжение определяется более сложными законами, не
согласующимися с постулатами геометрии. Это означает, что я
навсегда останусь в НИЧТО, ибо назад меня не пускает Бифрест, а
вперед -- проклятый голубой огонь.
Словно подслушав мои мысли, голубое пламя стало еще ярче,
причиняя страдания глазам. Ведь закрыть их я не мог. Я
остервенело принялся царапать когтями эту магическую стену,
превосходно сознавая бессмысленность и безнадежность такой
попытки. Голубое свечение очень быстро вынудило меня
отвернуться, ведь я не хотел лишиться зрения.
И тогда ужас и озлобление сменились безразличием и тупой
покорностью судьбе. Непрерывное струение Бифреста плотно прижало
меня к огненой стене, буквально не давая пошевелиться. Я
свернулся калачиком, прикрыл глаза ладонями и лег, ожидая, что
за сюрприз мне поднесут далее...
Голос прозвучал ниоткуда. Он возник во мне. Не внутри меня, а
именно во мне.
Что он спросил -- я не понял, да и не стремился понять. Я был
измучен, я отчаялся, я был ограблен... Что еще?
Вопрос повторился.
Я вяло выругался. Сговорились, что ли? если спрашивают --
обязательно так, чтобы я не понял.
-- Дракон и не может понять моих вопросов, -- укоризненно
ответил голос.
Я встрепенулся.
-- Ты намекаешь, что я уже дракон более, чем человек?
-- Разве здесь нужны намеки?
-- Тебе-то что? -- огрызнулся я, снова укладываясь на мостовую.
-- Мне есть дело до всех людей.
-- Ты же сам утверждаешь, что я дракон.
-- Я этого не говорил.
-- Софистика, казуистика и прочая ...истика.
-- Оглянись во злобе.
-- Во гневе.
-- Нет, во злобе. Гнев благороден...
Я тяжело вздохнул, выпустив из ноздрей клубы сернистого дыма.
-- Нельзя предаваться отчаянию, -- упрекнул неизвестный
собеседник, хотя я не произнес ни слова. По-видимому, он
превосходно читал у меня в мыслях.
-- Это было бы нескромностью.
Странный диалог! Я не открываю рта, а собеседнику это не
доставляет ни малейшего затруднения. При этом он еще упрямо
отрицает, что залез мне в голову.
-- Конечно. Люди для меня -- открытая книга. Мне дано читать в
душах и сердцах.
-- Вот видишь, -- не сдержался я.
-- Но не в мыслях. Помыслы человека принадлежат лишь ему самому.
Я устало махнул рукой.
-- Прекрати. Перестань меня мучить.
-- Кто способен быть более непреклонным судьей человеку, чем он
сам? Судить -- не мое. Я могу лишь простить.
Клыки мои невольно лязгнули.
-- Прощение нужно слабым.
-- А сильным -- втрое.
-- Может быть. Не знаю. Но я не нуждаюсь в жалости. Я силен
ненавистью. Отними у меня мою ненависть -- и ты убьешь меня.
Он умолк, и я уже подумал, что одержал победу в бредовом и
совершенно неуместном споре. Однако мой собеседник не сдался.
-- Мне жаль тебя.
-- Нет! Не делай меня слабым!
-- Мы поговорим об этом, когда ты вернешься ко мне.
-- Чтобы вернуться, нужно уйти. А я, как видишь, не могу
двинуться с места.
-- Ты идешь, просто слишком долог твой путь.
Я поднял голову. Не могу сказать "к своему удивлению", ибо за
последнее время способность удивляться полностью атрофировалась
во мне, я просто отметил, что приближается зловещее синее пламя.
Почему зловещее? Оно окрасило весь мир мертвенным светом, как-то
невольно заставляя вспоминать о могилах.
Если каждое из оставшихся трех пламен отнимет у меня столько же
физических сил, как алое, или духовных, как голубое, мое
путешествие вполне может завершиться плачевно.
А там меня уже кто-то ждет... Я совершенно отчетливо увидел
мрачную фигуру, озаренную тусклыми синими сполохами.
Инстинктивно я понял, что ничего хорошего встреча мне не сулит.
Однако избежать ее я не мог -- Бифрест все решал за меня.
Проклятье! Теперь я понял, почему ни один смертный не смог
пройти по тебе!
Я предостерегающе рыкнул синему призраку, чтобы он держался
подальше. И с горечью понял, что основная цель моего похода по
Бифресту полностью и с треском провалилась. Ведь отправился-то я
за союзниками! А получилось нечто вроде ознакомительной прогулки
-- такое же бесполезное и такое же утомительное. Я уже миновал
пять миров из восьми, а результат нулевой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63