Ясно было одно: инверсия
времени повлечет гораздо более обширные последствия, чем кажется
на первый взгляд. Смена векторов элементарных токов, например,
превратит все частицы в натуральнейшие античастицы, а там --
полный ба-бах!!!
Практическим выводом из многомудрых объяснений была созданная
Задунайским установка для путешествия по Восьми Мирам. Каким-то
образом она сворачивала наше пространство в то самое НИЧТО.
Сильно подозреваю, что сам ее автор не разобрался до конца, как
машина работает. Во всяком случае использование в качестве
обязательного момента "парения духа" не вызвало у меня прилива
энтузиазма. Не знаю, что подразумевал под этим Задунайский, но я
в очередной раз убедился, что начальник технического отдела --
неудержимый романтик. Впрочем, я твердо знал -- оборотень не
склонен к пустым разглагольствованиям и произнесению красивых
фраз. Даже говоря о бессмертной душе, он наверняка подразумевает
нечто до предела приземленное.
Задунайский поклялся, что через пару дней установка будет готова
к использованию, чем поставил меня в тупик. Надо установку
проверить в работе. Кто этим займется? Кому я могу безоговорочно
доверять, но при этом не слишком дорожу этим сотрудником...
Вообще, рапорт Задунайского породил у меня глубокую тревогу. На
первый план со всей очевидностью выплывала нелегкая проблема
сохранения тайны. Причем не столько от чужих, сколько от своих.
С некоторых пор я решительно перестал доверять даже собственным
заместителям. Друзей, понятное дело, у меня быть не могло. Груз
ответственности и собственной значимости облек мои плечи подобно
императорской порфире, одновременно возвысив и придавив. Я
немного поразмыслил и принял решение поручить охрану установки
М., полагая, что, как человек новый, он еще не успел ввязаться в
наши внутренние дрязги. Однако, на всякий случай, пришлось
поручить Гиммлеру организовать всестороннюю проверку М. А Малюте
я поручил установить негласное наблюдение за новым сотрудником,
что тот исполнил с великой охотой -- Малюта ревновал.
Уладив различные мелочи, я отправился в клинику. Нет, я не
заболел. И операции, которым я намеревался подвергнуться, носили
промежуточный характер между хирургическими и специальными. Тем
более, что проводить их должен был неизменный Задунайский.
Прежде всего я потребовал, чтобы он вживил мне то самое
магическое кольцо телепатии. Мне надоело постоянно обращаться к
нему. Лучше всего, если эта способность станет врожденной.
Бедный оборотень глаза выпучил, когда я поставил перед ним
задачу. А уж при виде составленного мною меморандума и вообще
окаменел, как при встрече с василиском. Сначала Задунайский
начал трепыхаться, утверждая, что подобное невозможно, что
человеческий организм неизбежно отторгнет чужеродный предмет,
тем более принадлежащий Миру Магии. Пришлось напомнить ему, что
я не человек, а генерал-порутчик. Сцепив клыки, Задунайский
согласился, правда успел заметить, что снимает с себя
ответственность за последствия операции. Я его успокоил,
заверив, что за все буду отвечать сам. Его дело десятое --
исполнять приказы.
Операция оказалась долгой и болезненной. Конечно, я не мог
допустить наркотического беспамятства. Нет, я, разумеется,
доверял Задунайскому, но ведь и кроме него могут найтись
желающие воспользоваться моей временной беспомощностью, видя в
ней благоприятный шанс. Не стоит вводить людей, а тем более
вампиров, в искушение.
Когда я поднялся с операционного стола, прижимая к груди
закутанную в толстую повязку руку, больше всего меня занимала
противная, сосущая боль в свежей ране. Остальные проблемы как-то
ушли в тень. Поэтому я сначала не обратил внимания на странные
изменения окружающего мира. Я начал смотреть совершенно иными
глазами. Говорят, что собаки не различают цветов и потому
воспринимают все иначе, чем мы. Не знаю. У меня разом изменились
зрение, слух, обоняние. Я словно попал в чужую страну, где все
незнакомо и непривычно, все тревожит и раздражает. От странных
запахов кружится голова и свербит в носу, почему-то все время
слезятся глаза, отчего ты смотришь будто сквозь толстое мутное
стекло, в ушах постоянно звучит надоедливый, утомляющий комарины
звон. Земля плыла и качалась под ногами, каждый шаг приходилось
тщательно рассчитывать, поэтому мои движения были неестественно
замедленными и осторожными. Кое-кому могло показаться, что я
просто просто пьян, хоть я во рту маковой росинки не держал.
Поэтому я искренне обрадовался, когда Задунайский сообщил, что к
остальным операциям ему надо подготовиться получше да и вообще
разобраться, осуществимы ли они. Отсрочка пришлась как нельзя
кстати.
Отложив мысль о дальнейшем самосовершенствовании, я решил
занятся делами прозаическими и бюрократическими -- очередной
реорганизацией Управления. М. прибыл немедленно, как всегда
аккуратный и собранный, держа в руках пухлую красную папку.
Все-таки и Малюте, и Андропову при их показной элегантности не
хватает неуловимого шарма, веющего от М.
-- Садитесь, -- радушно пригласил я. -- Разговор может оказаться
долгим.
-- Благодарю, -- кивнул М.
Я помедлил. С чего начать нелегкий разговор я представлял плохо.
Предложения нарушить пяток-другой законов еще не стали для меня
обыденными и привычными.
-- Сначала я хотел пригласить вас, чтобы спросить: удовлетворены
ли вы работой Управления. А потом внимательно слушал бы ваши
рассуждения, втихую радуясь собственной прозорливости, ибо вы
подтвердили бы мои догадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63