Мне показалось, что он решил именно так. Глупо.
Ведь если Зибелла погибнет, то, естественно, не доставит
василиска.
-- Вы действительно так хотите?
-- Полковник, мне это надоело! Можете сами возглавит сафари, я
уже говорил вам. Только позаботьтесь о подходящем техническом
инвентаре. Вам потребуются зеркальные шлемы с перископами,
зеркальные щиты. Я не хочу бесполезной гибели сотрудников.
-- Будет исполнено, -- кивнул Задунайский.
-- Теперь о втором препятствии.
-- То есть?
-- Вы говорили, что возникают два принципиальных возражения.
Первое мы устранили. Теперь о втором.
-- Ах, второе... -- спохватился Задунайский. -- Дело в том, что
после переливания крови... объект перестанет быть человеком.
-- В каком смысле?
-- Изменения могут приобрести необратимый характер, и
возвращение в человеческую ипостась окажется весьма
затрудненным. Если вообще возможным. Конечно, трансформации в
дракона это ничуть не помешает, -- поспешно добавил Задунайский.
-- Почему?
-- Человек оказался существом слишком специфическим, он заметно
отличается от жителей остальных семи миров. Природа различий мне
пока неизвестна. Потребуются годы исследований и работа большого
института, чтобы уточнить это. Я пока могу лишь сообщить
конечный результат. Вероятнее всего дело в так называемой душе.
-- Ладно, хватит об этом. А что вы можете сказать об остальных
позициях?
Здесь Задунайский проявил больше оптимизма. Прежде всего он
предложил отпилить маленький кусочек "Себя зерцало". По его
словам вживление этой стекляшки могло привести к зарождению
способности распознания сути объектов. Хорошо видеть собеседника
насквозь, не прибегая к помощь громоздкой штуковины в резной
багетовой раме. Телепатия, левитация, трансмутация -- все это
Задунайский тоже считал реально осуществимым, хотя пока не видел
путей к достижению цели. Слишком уж внезапно я обрушился на него
со своими пожеланиями.
Немного подосадовав, что дело затягивается, я приказал
Задунайскому готовиться к пересадке "Себя зерцало" и отправлять
экспедицию за василиском. Сообщить Зибелле о великой чести,
выпавшей на его долю, мы предоставили Гиммлеру. Он ведает личным
составом, так пусть работает.
А я остался размышлять над проблемой человечности. Следует ли от
нее отказаться или нет...

МЯТЕЖ

Со стороны это, наверное, выглядело жутко. Ни с того, ни с сего
земля вдруг затряслась и застонала, колоссальный небоскреб
Управления озарился прозрачным сиреневым сиянием, окутавшим его
подобно ореолу. В дрожащем мареве то и дело вспыхивали
пронзительно красные сполохи молний. Потянуло антарктическим
холодом, и зелень тополей обметал сухой колючий иней. Не знаю,
что обо всем этом думали горожане, может, решили, что началось
светопреставление. На самом деле все обстояло куда серьезнее.
Андропов со чады и домочадцы выступил против меня. Да не на
коллегии, а поднял самый натуральный вооруженный мятеж в
Управлении.
Это было невозможно. Это был просто бред. В это никто не верил.
Однако это случилось.
После того, как раскололся пленный ифрит, Андропов пошел сразу
со всех имевшихся козырей. Правда, вооруженное выступление было
последним и отчаянным шансом. Подозреваю даже, что не по своей
воле затеял он это безумие, скорее всего взыграла мерзкая натура
вампиров. Неотесанная, некультурная, анархичная, хищная.
Полезные создания, но слишком неуправляемые, придется над этой
проблемой долго и упорно думать. Врожденная эгоцентричность и
жажда крови толкнула вампиров на акт государственной измены,
хотя, надо признаться, для кадрового работника госбезопасности
это словосочетание не столь шокирующе, как для нормального
гражданина. Постоянно имея дело с действительной или тобою же
вымышленной изменой, невольно свыкаешься с мыслью, что она,
измена, не так уж и страшна, что она обычна и привычна. А
привыкнув, не столь трудно и самому использовать эту вещь. Тем
более, что повадка постоянно колебаться в резонансе с линией
партии рождает невероятную гибкость убеждений. Для меня не стали
откровением шашни Андропова с "Черным сентябрем" и
"Братьями-мусульманами". Он всего лишь возобновил старые связи.
Зато неясная ниточка от главы отдела спецопераций к резидентам
ГРУ откровенно поразила и напугала. Неприятным открытием стали и
развязанные им силы.
Однако по порядку.

* * *

На кого намекал ифрит, я догадался сразу. Когда я созвал
совещание, то прибыли три заместителя. Андропов почуял неладное
и отказался. Более того, он заявил, что не собирается выполнять
преступные приказы, угрожающие свободе и демократии. Мы немного
оторопели.
-- Любопытно, -- прокомментировал случившееся Гиммлер. Он один
сохранил спокойствие. -- Любопытно, хотя вполне предсказуемо.
-- Изменщик, -- рыкнул Малюта.
-- Уничтожить, -- невольно вырвалось у меня.
-- Вряд ли это удастся, -- помрачнел Гиммлер. -- Он наверняка
подстраховал себя на случай провала.
Я недовольно скрежетнул когтями по столу. Малюта самоуверенно
отозвался:
-- Нет ареста, который не смогли бы провести мои молодцы.
Это верно. Его каменные великаны практически неуязвимы и
неподвластны магии. До сих пор они не знали неудач.
-- Так чего вы ждете, генерал? -- полыхнул огнем я. --
Исполняйте!
-- Слушаюсь, -- Малюта поправил щегольский вязаный галстук и
пропал. Но тут подал голос молчавший до сих пор Торквемада:
-- Лучше приготовиться к самому худшему.
-- То есть? -- невольно уточнил я.
-- Меня всегда настораживала неизвестность. Praemonitus --
premunitus.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63