Впрочем, она могла и сместиться. Не слишком ли аккуратно сложена одежда? Пожалуй, что слишком. Без сомнений, в рюкзаке действительно кто-то копался.
Жучков в каюте не было, а так называемые «следы пребывания» могли остаться от предыдущих пассажиров. Поразмышляв над раскрытым рюкзаком, я вернулся к каюте Гретты и открыл замок УСКом. Я только хотел проверить, насколько это просто сделать, но меня не поняли, и к себе я возвращался с перевернутым номером «1717» на лбу.
Если все равно страдать, то надо было проверять УСК на каюте Гроссмана. Появление нового персонажа меня не озадачило. Я вспомнил, как в Калифорнии за Другичем следили люди Чандлера. Было бы удивительно, если бы он и Гроссман не устроили проверку и мне. Это было бы логично, а все логичное стоит воспринимать таким, каково оно есть. Поэтому мне необходимо было предусмотреть другие варианты. После ужина я зашел к Гроссману — вполне легально, с его разрешения.
Кибернетик шевелил пальцами перед толстым планшетом; под планшет в качестве подставки он подсунул «Путеводитель по Галактике». Голографическая клавиатура не была видна с моего ракурса.
— Доктор, — спросил я, — у вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто, кроме нас с вами и кроме тех, кто на нас работает, мог бы заинтересоваться делом роботов?
— Вы не упомянули того, кто запрограммировал роботов.
— Потому что о нем я и пришел поговорить. О вашем таинственном конкуренте. Кто он? «Кибертехнологии»? «Ай-Би-Эм»? «Эппл»?
— Это конфиденциальная информация. Соглашение, достигнутое между нами и Другичем, предусматривает, что вы поможете нам найти роботов. Ни о чем другом мы не договаривались, поэтому я не могу вам ответить. Честно говоря, у нас есть пока только подозрения. В зависимости от результатов расследования они либо подтвердятся, либо, напротив, будут опровергнуты. Для пользы расследования вам лучше подойти к нему непредвзято.
— Поверьте, наша непредвзятость останется непоколебимой, даже если вашим противником окажется господь бог. Пожалуй, лишь такой противник, как «Майкрософт» заставит нас переметнуться…
Он и ухом не повел. Продолжал шевелить пальцами в том же темпе. Не симфонию ли он там сочиняет?
Цепочка значков на экране ничуть не напоминала ноты. Гроссман не возражал против того, чтобы я понаблюдал за их появлением. Он правильно подозревал, что я ничего не пойму.
— Я знаю, что у вас нет с собой камеры, — сказал он, когда, дабы размять пальцы, на несколько секунд перестал гонять воздух.
— Есть, но она не включена.
— Это одно и тоже.
— В любом случае, — вернулся я к прежней теме, — в «Роботрониксе» работает предатель. Вы делаете попытки его вычислить?
— Мой ответ, в содержательной его части, повторит предыдущий.
А меньше чем в семь слов послать меня он не мог… Вот за это я недолюбливаю высоколобых.
— Но вы убеждены, что Борисов не принимал участие в… как это сказать… саботаже.
— Его участие маловероятно.
— Отлично!
— Почему? — Он оторвался-таки от своей симфонии и посмотрел на меня с неподдельным интересом.
— Потому что меня интересует его конструкторское бюро. Раз вы его не подозреваете, то и не станете ссылаться на конфиденциальность.
— Я могу сослаться на конфиденциальность другого рода.
— Коммерческие тайны я не затрону. Что стало с его КБ?
— В прежнем виде оно больше не существует. При Борисове конструкторское бюро было убыточным, разработки, которые он вел, не окупались, поэтому бюро перепрофилировали, то есть, сделали ближе к нуждам массового производства.
— Кто занимался реорганизацией?
— Новое руководство фаонского «Роботоникса». Головной офис в их дела не вмешивался. Мы оцениваем баланс, а не частные перестановки.
— Вас не затруднит достать мне список сотрудников, работавших в КБ Борисова?
— Думаю, при определенных условиях это возможно. Во-первых, объясните мне, что вы дальше будете делать с этим списком. Во-вторых, вы сообщите мне, почему вы убеждены в том, что убийства будут продолжаться. Я понимаю, что вам запретили об этом говорить. То, что вы скажете, останется строго между нами. Вознаграждение я вам гарантирую.
Я не мог сказать ему, что буду искать в списке Человека с Гвоздем. Второе условие я даже не комментирую. Сделанное Гроссманом предложение было для меня неожиданностью, и я в спешке придумывал ответ, который устроил бы нас обоих.
Взглядом Гроссман испытывал меня на прочность (порочность?). Спасло меня то, что и лгуны, и люди, готовые предать своего работодателя, волнуются одинаково. Впрочем, нельзя отметать тот вариант, что с виду я был спокоен, как пространство Минковского.
Подходящий ответ так и не нашелся.
— Мне будет тяжело заслужить вашу щедрость, — сказал я.
— А мне, — усмехнулся он, — будет тяжело предоставить вам интересующий вас список.
Здесь мне полагалось возмутиться.
— Можно подумать, я для себя стараюсь. Для кого мы ведем расследование?
— Вот это, — Гроссман поднял палец, — я хотел поставить третьим условием, но потом подумал, что вряд ли вы знаете ответ…
Он отвернулся к планшету и снова зашевелил пальцами. В игре в недомолвки он меня переплюнул. Я отправился обдумывать ситуацию.

15
Строго говоря, обдумывать ситуацию я перепоручил Шефу. В три часа ночи я выбрался из каюты и пошел расставлять сети на неизвестного попутчика, заинтересовавшегося моими вещами. Кем бы он ни был, он должен время от времени принимать пищу, а единственным местом на корабле, где ее подают, был салон-ресторан. Я установил по видеокамере у каждого из двух входов, съем записи сделал контактным, чтобы камеры нельзя было запеленговать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141