- Вы не знакомы, - сказала Ко. - Ванесса - наш доктор. Она очень хорошая. А это госпожа Аалтонен, директриса моего приюта.
- Я все знаю о директрисе твоего приюта, - ответила муха, и Ко почувствовала осуждение в ее слабеньком жужжащем голосе.
- Вот и хорошо, - сказала Ко. - А что нового слышно о нашем друге комиссаре?
- Комиссар занят срочными делами в Галактическом центре и не может прилететь.
- Пускай он пришлет сюда свою голограмму, - предложила Ко.
- К сожалению, на таком расстоянии голограмма получается нестабильная. Комиссар освободится завтра с утра и сразу же поспешит сюда. Так что вам надо продержаться до утра. Сможете ли?
- Мы постараемся, - сказала Ко и посмотрела на директрису. - Боюсь, что от меня мало пользы, - сказала та.
- Но вред от вас бывает, - безжалостно прожужжала муха.
Директриса насупилась. Она согласна была сама казнить себя. И даже позволила бы это сделать комиссару. Но не темнокожей мухе.
- Я буду находиться как можно ближе к тебе, Вероника, - сказала муха.
- Не Вероника, - поправила ее директриса. - Неужели вы до сих пор не поняли, что девочку зовут Ко?
- Я этого не поняла, - ответила муха. - Потому что не знаю, установлены ли здесь подслушивающие устройства.
И она, взлетев, растворилась в теплом синем воздухе. - Ну, вряд ли, смущенно сказала директриса. Она понимала, что совершила ошибку, но настолько уже устала совершать ошибки, что последнюю не захотела признавать. - Что-то становится холоднее, - произнесла она, хотя вечерний воздух был подобен парному молоку. - Давайте пройдем в номер... Ко подчинилась.
Телефон зазвонил именно в тот момент, когда они очутились в комнате. Директриса громко ахнула и прошептала: - Не бери трубку! - будто от аппарата исходила страшная угроза.
Но Ко была уже у телефона. Она включила его. На экранчике появилось лицо профессора дю Куврие.
- Слава Богу! - произнесла директриса с облегчением. Видно, она страшилась увидеть на экране кого-то другого.
- Ну вот, слава Богу, - произнес профессор. - Я уж думал, что никогда тебя не отыщу, что они спрятали тебя, увезли с планеты и, может, даже убили.
Ко странно было видеть такое взволнованное лицо профессора и слышать столь нервные слова. - Ты в порядке, ты жива? - спросил он. - Да, спасибо, папа, - ответила Ко, вновь входя в роль Вероники. - А как дела у тебя?
- У меня? Дела? Мне страшно, мне одиноко, меня гнетут ужасные предчувствия, Вероника. Ты уверена, что тебе ничего не грозит? - Не бойся за меня.
- Я был не прав, когда выгнал тебя. Я думаю, что тебя обманом выдали за этого... Артура. Скажи, что это так. Завтра же адвокаты Марса разведут тебя с этим подонком, по законам Марса ты несовершеннолетняя. Ты сейчас в гостинице?
- Да, я в номере директрисы моего приюта, госпожи Аалтонен.
- Беги от нее! Она в сговоре с князем и его молодцами.
- Не беспокойтесь, профессор... то есть, папа, она совсем не такая плохая. Она лишь хотела подтвердить правду, что у вас есть дочь. - Я точно знаю, что она служит князю. Директриса вошла в поле зрения аппарата. - Вы имеете право так говорить, профессор, - сказала она. - Но клянусь вам, я сделаю все, чтобы... Вероника была в безопасности.
- Вероника! Я никому не верю, - перебил ее профессор. - Я не верю и тебе. Но хочу тебя спасти. Единственное место на Марсе, где ты будешь в безопасности, - это мой дом. Они не смогут взорвать его даже атомной бомбой. Я прошу тебя, я умоляю тебя - сейчас же беги ко мне. Пока они не спохватились. Мы с тобой не знаем всей глубины их дьявольских замыслов. Если они доберутся до тебя и директрисы, я ничем не смогу тебе помочь...
Профессор откашлялся. Он ждал ответа, и Ко никак не могла решиться, что ей следует делать. Тогда профессор продолжал:
- Мне плохо одному, я только сегодня понял всю глубину и пустоту моего одиночества. Вероника, приди ко мне, раздели со мной этот дом... завтра мы все сделаем, что надо. Но сегодня мы должны быть рядом, мы должны поддерживать друг друга.
- Поезжай к нему, - сказала директриса. - Мне тоже будет спокойнее.
И темнокожая муха, которая сидела на перилах лоджии, подтвердила:
- Иди к нему. Там надежнее спрятаться до завтра, когда приедет Милодар. Только никому не доверяйте, никому не открывайте. Я прилечу на рассвете. - Я приеду за тобой, - сказал профессор. - Ни в коем случае! возразила Ко. - Я доберусь сама. Еще не так поздно. Мне идти минут десять.
- Тогда возьми напрокат флаер. Они есть на стоянке гостиницы.
- Я довезу тебя, - сказала директриса. - Спасибо, - сказал профессор. - Теперь слушайте меня внимательно. Для того чтобы одеться и получить флаер, вам понадобится десять минут, - продолжал он. - Еще пять, чтобы добраться до машины. Пять минут я даю вам на полет до моего дома. Значит, ровно через двадцать минут гостиничный флаер должен быть у моих ворот. Я открою дверь, если вас узнаю. Для этого я должен знать, как вы будете одеты. Я хочу узнать вас сразу, как только вы выйдете из флаера.
- Я в том же платье вашей жены, папа, - сказала Ко. - То есть моей мамы.
Директриса укоризненно покачала головой - ее педагогической натуре была отвратительна любая ложь. Кроме той, которую по необходимости произносили собственные уста.
- Какого цвета? - спросил профессор. - У меня не такой большой экран, чтобы быть уверенным в чертах лица. Но платье я должен узнать.
- Посмотрите, платье темно-синее. - Ко протянула к экрану видеофона руку, чтобы профессор получше разглядел рукав платья.
- Синий атлас, - сказал профессор. - Серебряное шитье по воротнику. Теперь вижу. Записал и запомнил. Такое сочетание цветов на марке Суринама в шесть центов, посвященной третьей американской регате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156