Жаль, что мы до сих пор не сумели познакомиться с сыном госпожи Фейнне.
– Тебя так занимают господские тайны? – резковато осведомился Ренье.
Радихена пожал плечами.
– Господские тайны целиком и полностью определяют мою судьбу, – ответил он спокойно. – Так повелось с самых ранних лет, и я не вижу, почему обстоятельства должны были перемениться. В конце концов, мы – в герцогстве Ларра, самом консервативном владении, какое только существует в Королевстве.
– А, – вымолвил Ренье.
Радихена помолчал немного, а потом добавил, совершенно неожиданно:
– Прошу меня извинить. Я не всегда точно выражаю свои мысли. Это все потому, что я постоянно думаю только об одном.
– О чем?
– О сыне Эйле. – Имя погибшей матери Гайфье легко сошло с языка Радихены – он свыкся с ним.
– Будь осторожнее – парень не знает, кто ты такой, – предупредил Ренье.
– И не узнает, если вы ему не расскажете.
– Насчет этого будь спокоен. Я вовсе не хочу ставить своего друга перед необходимостью выпустить тебе кишки.
– А есть ли вообще такая необходимость? – пробормотал Радихена. – Еще один вопрос, который не дает мне покоя.
Ренье видел, что меньше всего его спутник опасается за свою жизнь. Радихена давно приучился смотреть на собственную участь как бы со стороны, едва ли не с академическим интересом. Несомненно – след влияния господина Адобекка.
Их разговор оборвался на полуслове: на поляну выехали трое всадников. Двое из них выглядели как самые обычные егеря или загонщики – рослые широкоплечие мужчины в замшевых куртках, с охотничьими луками через плечо и рожками на поясе. Третий, ехавший между ними, был подросток, также в охотничьей одежде. Он был полноват, хотя – это было очевидно – с годами жирок уйдет, грудная клетка разойдется, и лет в двадцать он превратится в рослого широкоплечего молодца. Вьющиеся темно-каштановые волосы он носил чуть длиннее, чем следовало бы мальчику, – должно быть, ради привычки наматывать прядь на палец или покусывать ее в минуты раздумья. Но самым странным было не это, а то обстоятельство, что глаза у мальчика были туго завязаны широкой черной лентой.
«Пленник», – в первое мгновение подумал Радихена.
А Ренье вздрогнул, настолько очевидным показалось ему сходство мальчишки с Фейнне: тот же подбородок сердечком, те же ямочки в углах рта, тот же цвет волос.
Завидев незнакомцев, оба егеря остановились. Остановился и мальчик.
– Что здесь? – быстро спросил он.
– Двое мужчин, – ответил один из егерей. – Всадники.
Мальчик приподнялся на стременах, вытянул шею и повелительно крикнул:
– Назовитесь!
– Нас отправила сюда госпожа Фейнне, – ответил Ренье.
– Имена, – потребовал мальчик.
– Ренье и Радихена.
Соединенные вместе, эти два имени показались Ренье странными – как будто ни одно из них ему не принадлежало.
– Хорошо, – подумав, сказал мальчик и снял черную повязку. Глаза у него оказались темными. Он весело прищурился, рассматривая незнакомцев. – В таком случае отложим то дело, ради которого я ехал сюда, и вернемся к деревне. Думаю, впятером мы справимся. С этой шлюхой всего пятеро бандитов: троих она привела с собой, а двоих нашла среди людей моего отца.
– Вы – господин Онфруа? – спросил Ренье. – Рад познакомиться с вами. Я – давний поклонник вашей матушки и, смею надеяться, приятель вашего отца.
Онфруа весело рассмеялся.
– У моей матушки, несомненно, было много поклонников, но до сих пор я не видел ни одного! А вы, – он повернулся к Радихене, – тоже в нее влюблены, а?
– Нет, – сказал Радихена. – Я был влюблен в другую женщину. Она уже умерла.
Онфруа сделал быстрый жест, как бы зачеркивая сказанное, и перешел к главному:
– Я охотился здесь. Занятие гораздо менее невинное, нежели полагает моя мать. Вы слышали о нашествии серых чудовищ?
Ренье тихо ахнул:
– И много их здесь?
– Время от времени они здесь появляются, – ответил Онфруа. – Нескольких убил мой отец. Он ни словом не обмолвился об этом госпоже Фейнне, как нетрудно догадаться. Но мне он рассказал. И даже показал. Когда он уехал, я занялся ими сам. Мы выкопали яму – это неподалеку отсюда – и загнали монстра в ловушку. Он сейчас там. Бесится и ждет, пока мои люди добьют его. Он очень опасен, но главное – отвратителен, поэтому я так рад, что не могу его увидеть.
Онфруа замолчал. Он протянул руку, и тотчас егерь вложил ему в ладонь фляжку с питьем. «Должно быть, мальчик много времени проводит с завязанными глазами, так что слуги к этому привыкли», – подумал Ренье.
Радихена спросил:
– Но как же вы убиваете этих чудовищ, если не видите их?
– Я делаю это с завязанными глазами, – объяснил Онфруа. – Вы не представляете себе, как много звуков в мире без света. А уж заманить хищника в ловушку – для опытного слепца проще простого. Достаточно хорошо знать местность и быть внимательным. Можете мне поверить.
– Глядя на вашу милость, трудно усомниться, – ответил Радихена, чуть наклоняя голову.
Ренье вмешался:
– Остался еще один, последний вопрос.
Мальчик приветливо улыбнулся:
– Пожалуйста.
– Зачем вы это делаете?
– Что? Зачем убивают монстров?
– Зачем вы завязываете себе глаза, когда охотитесь на чудовищ?
– А! – Онфруа хмыкнул. – А вы еще не догадались? Я не хочу, чтобы об этом знала моя мать. Госпоже Фейнне вовсе не следует видеть серых монстров или наблюдать за тем, как ее сын гоняется за чудищами по болотам. Она умеет смотреть моими глазами. Понимаете? Она видит то, что вижу я. Я – ее глаза в человеческом мире, а она – мои глаза в мире Эльсион Лакар.
Стало тихо. Онфруа терпеливо ждал, пока его собеседники освоятся с услышанным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173