ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Может быть, стоит отправиться туда, если в столице дела не складываются? В конце концов, жить на содержании у дамы как-то… постыдно, что ли.
Ренье поразился осведомленности Пиндара в том, что касалось материального состояния бывшего однокашника. Такие, как Пиндар, чрезвычайно внимательны к подобным вещам. Никогда не забывают того, что выяснили однажды, и зачем-то хранят это в памяти долгие годы.
А вот Ренье даже не потрудился узнать, есть ли у Пиндара какая-либо земельная собственность. Когда они учились в Академии, Ренье в основном занимался тем, что вышучивал эстетические принципы мрачного поэта и совершенно не интересовался его имущественным положением.
На миг Ренье подумалось: сколько еще человек знает о нем все? Собирает о нем сведения – просто так, на всякий случай. Как будто везде – в траве, в стенах домов, в камнях мостовой, даже в просвете между облаками – следят невидимые глаза.
Наваждение длилось недолго и скоро развеялось. Ренье принужденно засмеялся.
– Ладно, оставим мою даму в покое. В конце концов, я даю ей лишь малое утешение, а с годами и вовсе стану не нужен. Либо превращусь в друга семьи, что еще хуже. Буду посещать ее, в присутствии мужа, по определенным дням. Присутствовать на полдниках и рассуждать о сортах вина, погоде и дворцовых сплетнях.
Ренье передернуло, а Пиндар засмеялся.
* * *
Как ни старался Пиндар, ему не удавалось развеять дурное настроение своего господина. Гайфье, насколько успел разузнать Пиндар, обычно всегда отличался веселым нравом, ни о чем подолгу не задумывался, охотно пускался в маленькие приключения, старался не обижать людей, хотя людям предпочитал собак и лошадей.
«Вот еще одна странность, – раздумывал Пиндар, глядя, как Гайфье, насупившись, сидит в кресле и смотрит в книгу, но не читает. – Что так огорчило его? История с нянькой Горэм? Но рано или поздно он бы все равно узнал о том, что Уида – не мать ему. Будь иначе, у него имелись бы признаки принадлежности к народу Эльсион Лакар, а он – человек, с головы до ног человек. Не больше, но и не меньше. Это еще не повод огорчаться… Что же так вывело его из равновесия?»
Пиндар ошибался, оценивая состояние Гайфье. Мальчик не огорчался – он мучительно раздумывал над случившимся. Эскива продолжала избегать встреч и разговоров. Всем своим видом она показывала брату, что знает некую тайну. И до тех пор, пока сам Гайфье не разгадает загадку, их отношения будут оставаться натянутыми.
Гайфье честно пытался найти ответ. Кто-то натянул в галерее шнур и подложил кинжал. Сам Гайфье этого не делал. Кто-то взял его кинжал… Дальше этого мысли Гайфье не шли. У него сразу начинала болеть голова. Он знал только одно: сам он ни за какие блага мира не согласился бы причинить вред Эскиве. Удивительно, как она до сих пор не поняла этого.
– Мой господин, – заговорил с мальчиком Пиндар, вкрадчиво кашлянув, – книга, которую вы изволите читать, весьма сложна для понимания.
Гайфье поднял голову. Рассеянно взглянул на собеседника, как будто только что заметил его присутствие.
– Да?
– Да. Это символическая поэма, где каждое действующее лицо обладает двумя, тремя смыслами. Как шкатулка с двойным дном.
– Правда?
– Позвольте я объясню. – Пиндар подсел поближе, и Гайфье поневоле очнулся от своей болезненной задумчивости. – Смотрите, здесь рассказывается о даме, которая отправилась в лес на поиски своей сбежавшей собачки. Но это также может символизировать душу в поисках любви.
– Любовь как-то мало похожа на собачку, – неуверенно проговорил Гайфье. Было очевидно, что тема разговора его не занимает, но Пиндар решительно отказывался принимать это во внимание.
– Здесь вы допускаете ошибку! – воскликнул поэт. – Любовь, как и собачка, всегда остается с человеком, а когда человек все-таки теряет любовь, по неосмотрительности или невниманию, – он страдает. И собачка тоже страдает.
– А темный лес? – спросил Гайфье, уловив в словах Пиндара слабый отсвет правоты.
– Жизненные обстоятельства!
– Красивый кавалер?
– Это образ друга, – сказал Пиндар.
– А может так случиться, что друг окажется предателем? – спросил Гайфье, щурясь.
– Такое случается, но… почему вы спрашиваете? – Голос Пиндара зазвучал вдруг напряженно, как будто Гайфье затронул тему, лично важную для самого Пиндара. Вовсе не такую отвлеченную, как символическое истолкование поэмы.
– Да так. – Гайфье пожал плечами. – Просто хотелось бы понять, какими символами можно выразить это.
– Дорога, уводящая в трясину, – сказал Пиндар. – Один из самых распространенных символов.
– Дорога образ процесса, то есть дружбы как истории, как развития отношении, – возразил Гайфье. – А вот ложный друг что это? Это должна быть какая-то вещь, какое-то существо.
– Вы исключительно тонко понимаете суть, – сказал Пиндар.
И вздохнул.
– Вас что-то гложет, мой господни?
Гайфье встал, отложил книгу. Посмотрел на Пиндара холодно.
– Вас это не касается, – сказал он.
Пиндар не отвел глаз. Сказал прямо:
– Я здесь для того, чтобы развлекать нас беседами, быть вашим приятелем. Угождать вам, прислуживать. Постараться стать вашим другом. Да, я получаю за это жалованье, но это еще не повод презирать мои старания.
– Друг за деньги, – сказал Гайфье. – Интересно, каким символом можно выразить такое?
Пиндар криво пожал плечами.
– Если мне прекратят выплату жалованья, я, конечно, уеду из дворца, но вряд ли перестану быть вашим искренним другом…
Гайфье помолчал, а потом сказал:
– Простите.
И выскочил из комнаты.
Пиндар, усмехнувшись, проводил его глазами. Хорошая штука – видимость правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
Ренье поразился осведомленности Пиндара в том, что касалось материального состояния бывшего однокашника. Такие, как Пиндар, чрезвычайно внимательны к подобным вещам. Никогда не забывают того, что выяснили однажды, и зачем-то хранят это в памяти долгие годы.
А вот Ренье даже не потрудился узнать, есть ли у Пиндара какая-либо земельная собственность. Когда они учились в Академии, Ренье в основном занимался тем, что вышучивал эстетические принципы мрачного поэта и совершенно не интересовался его имущественным положением.
На миг Ренье подумалось: сколько еще человек знает о нем все? Собирает о нем сведения – просто так, на всякий случай. Как будто везде – в траве, в стенах домов, в камнях мостовой, даже в просвете между облаками – следят невидимые глаза.
Наваждение длилось недолго и скоро развеялось. Ренье принужденно засмеялся.
– Ладно, оставим мою даму в покое. В конце концов, я даю ей лишь малое утешение, а с годами и вовсе стану не нужен. Либо превращусь в друга семьи, что еще хуже. Буду посещать ее, в присутствии мужа, по определенным дням. Присутствовать на полдниках и рассуждать о сортах вина, погоде и дворцовых сплетнях.
Ренье передернуло, а Пиндар засмеялся.
* * *
Как ни старался Пиндар, ему не удавалось развеять дурное настроение своего господина. Гайфье, насколько успел разузнать Пиндар, обычно всегда отличался веселым нравом, ни о чем подолгу не задумывался, охотно пускался в маленькие приключения, старался не обижать людей, хотя людям предпочитал собак и лошадей.
«Вот еще одна странность, – раздумывал Пиндар, глядя, как Гайфье, насупившись, сидит в кресле и смотрит в книгу, но не читает. – Что так огорчило его? История с нянькой Горэм? Но рано или поздно он бы все равно узнал о том, что Уида – не мать ему. Будь иначе, у него имелись бы признаки принадлежности к народу Эльсион Лакар, а он – человек, с головы до ног человек. Не больше, но и не меньше. Это еще не повод огорчаться… Что же так вывело его из равновесия?»
Пиндар ошибался, оценивая состояние Гайфье. Мальчик не огорчался – он мучительно раздумывал над случившимся. Эскива продолжала избегать встреч и разговоров. Всем своим видом она показывала брату, что знает некую тайну. И до тех пор, пока сам Гайфье не разгадает загадку, их отношения будут оставаться натянутыми.
Гайфье честно пытался найти ответ. Кто-то натянул в галерее шнур и подложил кинжал. Сам Гайфье этого не делал. Кто-то взял его кинжал… Дальше этого мысли Гайфье не шли. У него сразу начинала болеть голова. Он знал только одно: сам он ни за какие блага мира не согласился бы причинить вред Эскиве. Удивительно, как она до сих пор не поняла этого.
– Мой господин, – заговорил с мальчиком Пиндар, вкрадчиво кашлянув, – книга, которую вы изволите читать, весьма сложна для понимания.
Гайфье поднял голову. Рассеянно взглянул на собеседника, как будто только что заметил его присутствие.
– Да?
– Да. Это символическая поэма, где каждое действующее лицо обладает двумя, тремя смыслами. Как шкатулка с двойным дном.
– Правда?
– Позвольте я объясню. – Пиндар подсел поближе, и Гайфье поневоле очнулся от своей болезненной задумчивости. – Смотрите, здесь рассказывается о даме, которая отправилась в лес на поиски своей сбежавшей собачки. Но это также может символизировать душу в поисках любви.
– Любовь как-то мало похожа на собачку, – неуверенно проговорил Гайфье. Было очевидно, что тема разговора его не занимает, но Пиндар решительно отказывался принимать это во внимание.
– Здесь вы допускаете ошибку! – воскликнул поэт. – Любовь, как и собачка, всегда остается с человеком, а когда человек все-таки теряет любовь, по неосмотрительности или невниманию, – он страдает. И собачка тоже страдает.
– А темный лес? – спросил Гайфье, уловив в словах Пиндара слабый отсвет правоты.
– Жизненные обстоятельства!
– Красивый кавалер?
– Это образ друга, – сказал Пиндар.
– А может так случиться, что друг окажется предателем? – спросил Гайфье, щурясь.
– Такое случается, но… почему вы спрашиваете? – Голос Пиндара зазвучал вдруг напряженно, как будто Гайфье затронул тему, лично важную для самого Пиндара. Вовсе не такую отвлеченную, как символическое истолкование поэмы.
– Да так. – Гайфье пожал плечами. – Просто хотелось бы понять, какими символами можно выразить это.
– Дорога, уводящая в трясину, – сказал Пиндар. – Один из самых распространенных символов.
– Дорога образ процесса, то есть дружбы как истории, как развития отношении, – возразил Гайфье. – А вот ложный друг что это? Это должна быть какая-то вещь, какое-то существо.
– Вы исключительно тонко понимаете суть, – сказал Пиндар.
И вздохнул.
– Вас что-то гложет, мой господни?
Гайфье встал, отложил книгу. Посмотрел на Пиндара холодно.
– Вас это не касается, – сказал он.
Пиндар не отвел глаз. Сказал прямо:
– Я здесь для того, чтобы развлекать нас беседами, быть вашим приятелем. Угождать вам, прислуживать. Постараться стать вашим другом. Да, я получаю за это жалованье, но это еще не повод презирать мои старания.
– Друг за деньги, – сказал Гайфье. – Интересно, каким символом можно выразить такое?
Пиндар криво пожал плечами.
– Если мне прекратят выплату жалованья, я, конечно, уеду из дворца, но вряд ли перестану быть вашим искренним другом…
Гайфье помолчал, а потом сказал:
– Простите.
И выскочил из комнаты.
Пиндар, усмехнувшись, проводил его глазами. Хорошая штука – видимость правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173