Ниточки пузырьков протянулись со дна, коснулись поверхности жидкости и… Разлетелись в стороны, на вдох замутив воду так, что происходящее в чаше невозможно было разглядеть. А когда вернулась прозрачность, на стеклянном дне уже лежали разноцветные бусинки taites. Варита закатала рукав и, несколько раз погружая в воду руку, достала все извлеченные «капли» и разложила на серебряном подносе, сушиться. Дарис, кивнул, словно стряхивая наваждение чуда, и начал привычно диктовать:
– Irh и Senh по четыре штуки, Anuh и Nieh по две, Arh – пять штук, Kieh – восемь, Kouh – семь, Inh и Anh – по три штуки, Louh – двенадцать, Meh – восемь штук, Sarh – три. Прочих видов taites не имеется вовсе. Это обычный набор, hevary?
Магичка кивнула, кутаясь в пушистую шаль.
– В этом месте получается только так.
– А в других?
– Я имела в виду место Потока, – рассерженно пояснила женщина.
– Кроме Вас в Кенесали ведь больше нет извлекающих ?
– Насколько знаю, нет.
– И как же заказчики работают с неполным набором? – Продолжал долбить вопросами Дарис.
Варита презрительно сузила глаза:
– Это их проблемы. Если чего-то недостает, пусть едут в другую лавку, в Нэйвос.
– Да, да, конечно… Могу я посмотреть список Ваших заказчиков, hevary?
В голосе женщины проступила настороженность:
– Это еще зачем?
– Мне для расчетов нужны даты заказов и… У Вас забирали все извлеченные «капли»?
– Нет, только те, которые требовались.
– Тогда попрошу описать, что оставалось.
– Все бы вам рассчитывать и описывать, – пробормотала магичка, доставая из шкафа толстую тетрадь в кожаной обложке. – Не понимаете, что такое Поток, и никогда не поймете…
Она не особенно старалась приглушать голос, но мы сделали вид, что не обиделись. В самом деле, никогда не поймем, такими уж уродились. И наша вина может состоять лишь в тщательном исполнении договоренности, заключенной между ллаваном и управительницей Кенесали.
– Сколько всего я Вам должен?
Варита ответила мгновенно, но это и понятно: она же считала «капли» еще пока собирала их по дну чаши.
– Лой и двадцать два сима.
Я отсчитал требуемую сумму и получил мешочек со свежими taites в руки.
– Ладно, парни, заканчивайте, а я пока подышу воздухом. Хорошо?
– Угу, – буркнул Дарис, увлеченный изучением списка заказчиков. – Только далеко не уходи: карты-то у тебя.
– Не уйду, не бойся.
Оставив тойменов заниматься делом, а магичку тяжело вздыхать, я вышел в придомный садик – на лужайку, разбитую в промежутке от ограды до крыльца. Бурые останки цветов, кое-где торчащие из порядком сгнившей травы, красноватый песок дорожки, посеревшие от влаги стены дома. Над головой – темно-серые снежные облака, закрывшие небо плотной пеленой. Картинка умиротворяющая и настраивающая на философствование.
Запускаю руку в мешочек, черпаю горсточку «капель» и раскладываю на ладони. Розовые, светло-желтые, голубые, темно-вишневые. Taites. Струи Потока, скатанные в шарики. Еще теплые, еще совсем живые, они сохранят свою полезность в течение трех с половиной, четырех ювек, а потом тихо угаснут, став самыми обычными бусинами. Вы правы, hevary Варита: те, кто не одарен в полной мере, никогда не поймут, что такое Поток. Да и Вы сами не больно-то представляете, с чем имеете дело всякий раз, как соберетесь извлекать . Я мог бы рассказать, но станете ли Вы слушать? Решите, что сошел с ума и несу чушь, невесть откуда пришедшую в голову. И никогда не поверите. Поэтому промолчу и сам не стану копаться в памяти: глядишь, когда-нибудь вовсе все забуду.
Как забавно устроен мир: то, что с виду кажется чудесным и красивым, описывается донельзя скучными словами, и если ни разу не наблюдал за извлечением собственными глазами, не поверишь в его волшебность. Да, вода используется, как вещество, способное поглощать, усиливать и передавать волю извлекающего . Да, стекло, как плод переплавки песка, несет в себе его кристаллы и служит концентрирующей усилия линзой. Да, Поток, проходящий сквозь воду и сталкивающийся с препятствием в виде мага и его желания, начинает сопротивляться, прорубать себе путь дальше. Да, вырываясь на свободу, в расплату он оставляет свои частички, отсеченные и закольцованные, а потому способные сохранять свое наполнение в течение некоторого времени: говорят, что taites особо умелых магов могут храниться десятилетиями, не утрачивая Силы. Все просто и обыденно, не так ли? Но одно дело читать пособие, и совсем другое – вернувшись в детство, смотреть, как жемчужины пузырьков превращаются в разноцветные бусины. Можно даже прослезиться от восхищения. Но уж ни в коем случае не рыдать, как… Как это делает кто-то справа от меня!
Девочка лет десяти, притулившаяся на скамье под одним из окон. Платье с оборкой по подолу, курточка, отороченная меховыми полосками, шелковые ленты в темно-русых косах – по виду не служанка (тогда ее горе легко объяснялось бы недовольством хозяев). Впрочем, неважно, кто она, плакать нехорошо: от слез глаза краснеют, лицо опухает, а настроение портится. Или наоборот, сначала портится настроение? Да какая разница?
Ставлю сумку на скамью рядом с девочкой, а сам присаживаюсь на корточки.
– Почему Вы плачете, hevary?
Она испуганно отнимает от лица ладошки. Какие большие и яркие глазенки, только посмотрите: летнее небо посреди осени. Но такое печальное.
– Кто Вы? – Любопытство заставило слезы отступить.
– Прохожий. Я заходил в лавку прикупить немного «капель».
– А, к Варите! – Обрадованно кивнула девочка. – Она отдает мне те, которые испортились, а я из них бусики и браслеты всякие делаю. Вот, взгляните: правда, красивые?
Она показала мне ниточку бус, охватывающую запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112