: ДиК, 1997.
Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. - Томск: Водолей, 1998.



Тезисы о возобновлении понимания

Родин А.В.
1. Знание и сила
1.1. Знание соотносится со своим предметом как возможность с
действительностью. Это соотношение может осуществляться двояко. Во-первых,
знание может быть возможностью будущих действий, предполагать практическую
реализацию в будущем. Таково инструментальное знание, то есть знание того,
как достичь требуемого результата. Именно к этому аспекту знания в первую
очередь применим афоризм Бэкона "knowledge is power". Во-вторых, знание
может быть возможностью прошлых событий, предположительной реконструкцией
прошлой действительности. Если в первом случае знание формулируется в виде
правила того, что нужно сделать, чтобы достичь нужного результата, то во
втором случае - в виде факта, утверждения о том, что в такое-то время в
таком-то месте происходило то-то. Эти два типа знания различаются как
теория и история.
Теоретический и исторический типы знания могут смешиваться и, более того,
никогда не существуют совершенно отдельно, в чистом виде. Даже сколь угодно
строго "придерживаясь фактов", нельзя избежать "теоретизирования", и
наоборот, никакая теория не избегает отсылки к фактам, пусть и
"теоретическим". Экспериментальное математическое естествознание
комбинирует теоретический и исторический типы знания сознательно и
последовательно. Свои выводы оно строит на экспериментально полученных
фактах, которые, с одной стороны, являются историческими, поскольку
соответствующие экспериментальные события действительно имели место в
прошлом, но, с другой стороны, в отличие от событий, например, гражданской
истории, экспериментальные события нарочно и целенаправленно производятся
исследователем для проверки своих теоретических построений.
Действительность научного эксперимента остается половинчатой:
экспериментальное событие выступает как действительное по отношению к чисто
умозрительным теоретическим спекуляциям, но, с другой стороны, эксперимент
претендует на то, чтобы "не вмешиваться" в действительность, а только
давать правдивую "картину" действительности и поэтому не подлежать
этической оценке. Это позволяет экспериментальному знанию в целом сохранять
теоретический характер и подлежать практическому "использованию".
Сочетание теоретического и исторического аспектов не является отличительной
чертой только экспериментального естествознания: таково и всякое
"практическое" знание, которое, с одной стороны, основывается на прошлом
опыте, а с другой стороны, предполагает будущие действия, основанные на
этом знании. Однако нельзя сказать, что всякое действие непременно
предполагает знание о том, как это действие следует выполнять. Если,
например, при строительстве производится расчет, то это само по себе не
означает, что здесь применяется знание: расчет может быть просто одной из
манипуляций, составляющих строительство, как и обработка камня. Расчет, как
и обработка камня, могут быть условиями строительства, тем, что делает
строительство возможным. Но это еще не делает их знанием. Здесь мы подходим
к следующей основополагающей характеристике знания вообще.
1.2. Знание - это всеобщая возможность, которая может быть предоставлена
каждому, независимо от места, времени и каких угодно обстоятельств. Знанием
о том, как построить дом, может воспользоваться всякий независимо от своего
происхождения и страны проживания. Разумеется, это не означает, что всякий
с равным успехом всегда и везде может построить дом, независимо ни от каких
условий. Но это означает, что эти условия везде, всегда и для каждого
индивида суть одни и те же. То же самое касается и объективности фактов:
даже если они не вполне "надежны", а только вероятны, эта вероятность не
зависит от времени и места. Обо всем, о чем говорится с пропозициональной
установкой знания ("я знаю, что..."), говорится sub species aeternitatis.
Будучи возможностью прошлой или будущей действительности, знание
располагает себя в моменте настоящего здесь и теперь, который может быть
отождествлен с любым местом и любым моментом времени: дважды два всегда и
везде равно четырем. Предполагается также, что знание не зависит от языка,
на котором оно выражается: теорема Пифагора остается той же самой, будучи
сформулирована и доказана на любом естественном языке. Это свойство знания
можно назвать утопичностью - абстрагированием от места, времени, способа
представления, то есть всякого топоса. Утопичность знания постулируется как
возможность и не допускает решающей эмпирической проверки. Если, допустим,
на каком-либо естественном языке не получается сформулировать теорему
Пифагора, то будет сделан вывод о "примитивности" этого языка. С другой
стороны, достаточно широкое распространение знаний, в том числе (хотя и в
меньшей степени) и на родных языках, косвенно оправдывает идею знания,
сообщает ей реальность.
Другим важным моментом всеобщности знания (кроме всеобщности по месту и по
времени) является его индивидуальная всеобщность: знание (опять-таки только
потенциально) доступно каждому. Естественно, это не означает, что все люди
одинаково способны к обучению, способны одинаково пользоваться существующим
знанием и производить новое знание. Это значит, что способность индивида к
усвоению и производству знания не может быть a priori ограничена по
культурным, социальным или биологическим признакам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84