К примеру, жена нашего настоятеля. Она свято верит в справедливость, и неважно, как плохо может быть от этого людям. Она бы обязательно сказала, что, если старик Брэнкеп не в состоянии следить за садом, то должен переехать в другой дом, без сада. Но ведь он прожил в своем домике всю свою жизнь.— Понятно.— Теперь вы повысили обо мне свое мнение?— Конечно.Нейпьер насмешливо посмотрел на меня.— А, может быть, я это сделал вовсе не ради старого Брэнкепа, а только для того, чтобы получить ваше одобрение?— Уверена, что это не так.— Вы не знаете меня. Мной руководят низменные интересы. Мои поступки неискренни. Вы должны меня остерегаться.— Очень похоже на правду.— Я так рад, что вы это понимаете, потому что именно этим я больше всего могу заинтересовать вас.Ясно, к чему он клонит. Однако нужно дать ему понять, что он ошибается, если рассчитывает запугать меня. Я не собираюсь бежать отсюда только из-за того, что хозяин дома… Хотя нет, он не совсем хозяин, пока жив сэр Уилльям, так вот, я не собираюсь бежать из-за того, что он проявляет ко мне усиленное внимание. Я докажу ему, что ничего у него со мной не получится, ему не удастся выжить меня отсюда. Впервые мне пришла тогда в голову мысль, что ему, возможно, хочется, чтобы я уехала.Когда мы оказались в поле, Нейпьер пустил свою лошадь галопом. Я последовала за ним. Когда он, наконец, замедлил бег, я была почти вровень с ним.Мы остановились. Вдалеке возвышался Дуврский замок. Его серая неприступная громада охраняла, как и сотни лет назад, белые скалы побережья. Добрис — так называла это место Роума — был воротами в Англию. Там еще сохранились остатки древнего маяка, который стоял на скале Дьявольский Обрыв. Он был построен из песчаника, кирпича и известкового раствора, изготовленного римлянами. Маяк смог выстоять перед непогодой и бурными событиями истории почти два тысячелетия. На запад от него находилось поселение, известное под названием «Лагерь Цезаря». Отсюда его видно не было, но я помнила, как Роума водила меня вдоль побережья и с воодушевлением показывала руины римских сооружений.Мысли Нейпьера были, очевидно, связаны отнюдь не с римлянами, так как, повернувшись ко мне, он сказал:— Давайте поговорим откровенно.— Смотря о чем, — ответила я.— Разве откровенность не всегда желательна?— Нет, не всегда.— Я думаю, ваш муж не стал бы настаивать, чтобы вы его вечно оплакивали.— Об этом не вам судить, — резко ответила я.— Если бы он был способен на такое, вам было бы легче его забыть, так как это бы доказывало, что он не достоин того, чтобы о нем помнили.Я рассердилась, быть может, несправедливо, ведь Нейпьер побуждал меня прямо взглянуть на то, что мне видеть не хотелось. Конечно, Пьетро бы очень желал, чтобы я до конца жизни думала только о нем. Мне припомнился один случай. Среди наших сокурсников в Париже смертельно заболела девушка. У нее был возлюбленный. Мне запомнилась одна сцена: они сидели в моей комнате, пили кофе, разговаривали, и вдруг эта девушка прочитала стихотворение, которое подарила своему возлюбленному, чтобы после ее смерти он, когда будет грустить, вспоминая о ней, брал это стихотворение и читал его.Не печалься, когда я умру,Не грусти, звон услышав печальный,Разносящий несчастную весть…И потом в конце:… Мне дорог ты так, что хочу навсегдаИз всех мыслей твоих, из всех твоих сновБез следа и без боли уйти.На глаза набежали слезы. Я постаралась украдкой смахнуть их, но Нейпьер все-таки заметил.— Он был ужасно эгоистичен, — сказал он жестко.— Он был художник.— А вы разве нет?— Мне чего-то не хватало. Иначе бы я не отступила.Нейпьер склонился ко мне.— Кэра… нет… не Кэра, это он так называл вас. Кэролайн, вы уже начали забывать… с тех пор, как вы здесь.— Нет, — сказала я твердо. — Я никогда не забуду.— Да, Кэролайн, забудете, — настойчиво повторил он. — Здесь есть человек, который помогает вам забыть. Почему вас не было здесь, когда я только вернулся. До того…Я холодно на него взглянула и, пришпорив лошадь, поскакала вперед.Он догнал меня.— Вы боитесь, — произнес он с осуждением.— Ошибаетесь, — ответила я, с ужасом заметив, что у меня дрожат руки. Никогда больше не буду ездить с ним вдвоем.— Нет, не ошибаюсь. И вы это знаете. Зачем делать вид, будто не существует того, что есть на самом деле?— Иногда необходимо… необходимо смириться…— Никогда, — его голос зазвенел. — И вы, Кэролайн, тоже никогда не сможете…Он хлестнул кнутовищем по сухим зарослям кустов.— Должен быть какой-то выход, — сказал он.В этот момент позади нас послышался чей-то голос. Это Оллегра окликала нас. Я обернулась и увидела трех девочек.— Мы уже давно катаемся, — как будто извиняясь, сказала Элис. — И вдруг Оллегре показалось, что она увидела вас.— Вам не следует кататься одним. Почему вы не взяли с собой грума?Элис посмотрела на Оллегру, и та сказала:— Я их побаиваюсь.Нейпьер не проронил ни слова. Казалось, он и не заметил подъехавших девочек.— Пора домой, — сказала я. И мы все вместе повернули обратно. Нейпьер и я оказались впереди, девочки опять держались от нас на расстоянии.
— Прекрасный роман, — сказала Элис. — У меня такое ощущение, будто я их всех знаю… особенно Джейн.Девочки читали «Джейн Эйр». Это было задание миссис Линкрофт. Она так же наказала им написать сочинение по этой книге и сравнить ее с другими.Утром миссис Линкрофт сказала мне:— Сэр Уилльям плохо провел эту ночь, и ему нездоровится. Поэтому, я думаю, мне надо присмотреть за ним. Не могли бы вы час-другой побыть с девочками в классной комнате?Я с готовностью согласилась, обрадовавшись, что смогу чем-то заняться. После разговора с Нейпьером я чувствовала себя выбитой из колеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111