«Теперь он приближается к цели этой встречи, - подумала Танико. - Он хочет устранить Саметомо».
- Мой дорогой родственник, сегун заставит вас править, как ему нужно, дядя, - сказал Мунетоки.
- Это было бы нужно, если бы я мог править в самом деле, но я не могу, - сказал Бокуден. - Я не свободен, чтобы издавать приказы, которые мне кажутся самыми лучшими, но я должен улучшить Совет бакуфу. Моя позиция также уязвима, так как я управляю от имени Саметомо, а Саметомо не подходит на роль сегуна…
- На самом деле и никто больше не подходит! - рассердился Мунетоки.
«Мунетоки просто не способен на коварство», - подумала Танико. Он и Риуичи сошлись перед встречей на том, что они согласятся со всем, что скажет Бокуден, чтобы он проговорился. Но Мунетоки не смог удержаться от спора.
- Господин Хидейори не сложил правил о том, как выбирать следующего сегуна, - указал Бокуден. - В самом деле, было бы смешно говорить, что семья Хидейори содержит ведомство по предписаниям богов, как императорская ветвь. Далее если сёгунат осуществляет принадлежность к Муратомо посредством божественного права, Саметомо является на самом деле Такаши, а не Муратомо. Позволим ли мы прямым наследникам Согамори смелость, подобно спелому фрукту, получить власть, за которую поколения Муратомо боролись и умирали?
- Мы, Шима, - сами Такаши, - указал Мунетоки.
- Да, брат, - размышлял Риуичи, - я удивляюсь, если ваша цель, вызванная Муратомо, является столь великой вследствие того, что вы лишь недавно обратились к ней.
Танико прикрыла рот рукою, чтобы скрыть усмешку.
- Более того, - продолжил Бокуден. - Этот мальчик-сегун слушает только мою дочь, а не меня, своего официального начальника. Она не может не оказать плохого влияния на него.
Позади ширмы Танико усмехнулась.
- Наша маленькая Танико - смышлёная, проницательная дама с сильной волей, - сказал Риуичи. - Более того, она очень религиозна.
- Её воля не сильная, а упрямая, - огрызнулся Бокуден. - С самого детства она была непослушной. Она слишком взрослая, проницательная? Да, она провела годы среди монголов. Только богам известно, сколько тайных связей она может иметь с ними. Будучи религиозной, она придерживается той иностранной секты дзен, чьи доктрины звучат как бред сумасшедшего. Если она так религиозна, позвольте ей уйти в женский монастырь, где она может принести меньше вреда.
Голос Мунетоки дрожал от гнева:
- Я имею честь быть учителем молодого сегуна в военном деле.
Риуичи говорил с несвойственной ему строгостью:
- Мунетоки, успокойся. Я запрещаю тебе противоречить твоему дяде, главе нашего клана и действительному главе бакуфу. Ты забываешься. Извинись перед господином Бокуденом!
Повисла продолжительная тишина. Когда Мунетоки заговорил снова, это был твёрдый голос, который, как знала Танико, был результатом строгой самодисциплины.
- Пожалуйста, прими мои извинения, дорогой дядя, - сказал он. - Мне стыдно.
- Так-то лучше, - сказал Риуичи. - Ну а теперь, господин Бокуден, ты указал на некоторые ребяческие недостатки сегуна. Но кому иному можно было бы отдать ведомство с уверенностью?
- Есть сын моей старшей дочери, который женат на Ашикаге Фукудзи. Ашикага - ветвь Муратомо. Есть также сын моей второй дочери, который женат на дочери предводителя ветви Нагоя Муратомо. Со смертью Хидейори и Юкио, Нагоя Муратомо являются теперь старшей ветвью клана.
- Извини меня, дорогой братец, - сказал Риуичи, - но почему эти твои старшие сыновья являются более подходящими, чем Саметомо?
- Они Муратомо по крови, а не по усыновлению, - сказал Бокуден. - И они, и их матери послушны мне во всём.
- Конечно, - сказал Риуичи. - Однако есть много серьёзных замечаний к каждому из этих молодых людей. Например, Нагоя Муратомо сражался на стороне Такаши почти до конца Войны Драконов. И, сменяя сегуна на Ашикагу, мы должны вызвать зависть Вады и Миуры. Конечно, это приходило тебе в голову. У тебя есть другие кандидаты?
- Если так много возражений к любому кандидату, то я могу скромно предложить свою кандидатуру.
Наступила длительная тишина. Даже Танико была потрясена. Она знала, что её отец был высокого мнения о себе, но у неё не было мысли, что его тщеславие граничит с безумием. Его положение в правительстве было достаточно ненадёжным, а он хотел теперь подняться ещё выше.
- Препятствий, чтобы исключить меня из рассмотрения, нет, - продолжал Бокуден. - И есть многое, что выделяет именно меня. Я - глава самого могущественного семейства в империи. Я - наследник сегуна, и самый старейший и стойкий союзник. Без меня он никогда бы не смог одолеть Такаши. К тому же я человек в солидном возрасте и многоопытный.
- В самом деле, вы великолепно характеризуете себя, брат, - сказал Риуичи. - Но есть один камень преткновения. Раз нет правил для смены сегуна, нет и юридической процедуры для смещения сегуна из ведомства?
- Мы вынуждены убрать его, конечно, - сказал Бокуден мягко.
- Убить Саметомо?! - ворвался опять в разговор Мунетоки.
- Мы не можем позволить ему развеиваться как центру сплочения враждебных сил, - сказал Бокуден. - Много других семей будут завидовать, если Шима выступят вперед, чтобы взять сегуна. Соперничающие претенденты на пост должны быть устранены, невзирая на молодость и невиновность. Мне подумалось, племянник, что, раз ты учитель мальчика, у тебя, вероятно, хорошее положение для того, чтобы уладить конфликт с ним. Было бы лучше, если бы не возникло потребности в убийстве.
- Мунетоки, - сказал Риуичи резко, - ты будешь слушать своего дядю и повиноваться ему во всем, что он говорит тебе!
- Да, отец, - пробормотал Мунетоки, его голос дрожал подавленным гневом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170