Расследование не выявило среди его знакомых ни одного человека с таким именем, а проверить всех колдунов, которых зовут Олаф, не представлялось возможным. Это было весьма распространенное асгардское имя: только в Доме Одина насчитывалось почти семь тысяч Олафов, а в остальных Домах – еще несколько сотен. К тому же не исключено, что этот человек, подобно Мпило Уфуэ, у себя на родине считался мертвым.
– Вот что, Фи, – заговорил Феб нерешительно, – мне нужен твой совет. С тобой бывало так, что в Источнике ты встречала знакомых тебе людей? То есть, вернее, моделей, фантомов этих людей, созданных Источником?
– Ну... да, – ответила я, чувствуя неприятный холодок в животе. Неужели Феб повстречал в Источнике меня? Страшно даже представить, о чем мы могли говорить. И не только говорить. – А что?
– Я виделся с призраком Ричи.
– Ага! – Боюсь, в моем возгласе прозвучало слишком много облегчения. – Вы дрались или беседовали?
– Просто беседовали. Он вел себя миролюбиво и рассказал мне о событиях, которые предшествовали его отлучению. А я никак не могу решить, что делать дальше. Не уверен, что имею право разглашать эти сведения.
– Почему?
– Я ведь получил их вроде как конфиденциально. Сомневаюсь, что настоящий Ричи стал бы со мной откровенничать – по большому счету, эту информацию сообщил мне Источник. Если бы он хотел, чтобы об этом знал кто-нибудь другой, например Кевин, то давно устроил бы ему встречу с фантомом Ричи.
– Возможно, ты прав, – согласилась я. – Но мне кажется, есть и другие причины, заставляющие тебя молчать.
– Да, – признался Феб. – Формально никаких обещаний хранить тайну я не давал. Вот только... рассказ Ричи навел меня на некоторые догадки. Я боюсь, что подобные соображения возникнут и у Кевина. А тогда скандала не избежать.
– Насчет меня можешь быть спокоен, – заверила я. – Кевину ничего не скажу. И вообще никому без твоего разрешения.
– Хорошо.
Феб пододвинул соседнее кресло, сел напротив меня и стал рассказывать о своей беседе с призраком Ричи. Говорил он тихо и раз за разом поглядывал на дом, опасаясь появления ребят. К счастью, нам никто не помешал.
– Потрясающе! – произнесла я, выслушав его. – И что бы это значило?
– Не знаю. Я спрашивал у Хозяйки, но она ничего не ответила. И явно была недовольна, что я об этом узнал.
– Однако же, – заметила я, – у тебя было больше двух недель на размышления. Ты так ни до чего не додумался?
– Да нет, есть одна догадка. Ричи говорил вполне искренне и, кажется, свято верил в свою невиновность. Кроме того, если бы он замышлял какие-то жуткие преступления, Хозяйка остановила бы его еще на стадии их планирования.
– Не факт, – возразила я, – Все это время он мог не приходить к Источнику.
– Такой вариант исключить нельзя, хотя более вероятным мне кажется другое объяснение: у Ричи могло случиться раздвоение личности, которое Хозяйка своевременно не обнаружила.
В первый момент я пораженно уставилась на Феба, о потом, поразмыслив немного, кивнула:
– Любопытная версия. Значит, получается, что она видела лишь мысли доминантной личности, а его второе «я» скрывалось глубоко в подсознании?
– Вот именно, – кивнул Феб. – А когда альтер эго Ричи просыпалось и овладевало им, он становился способным на преступления – и совершал их. В конце концов в каком-то из многочисленных Теночтитланов его застукал за этим занятием один из колдунов – то ли член Звездной Палаты, то ли их осведомитель. Потом они захватили Ричи, поставили его перед судом, но ему удалось скрыться. А на следующий день он явился в Безвременье, чтобы посоветоваться с Хозяйкой. Наверное, только тогда она и выявила у него раздвоение личности.
– С помощью Источника?
– Думаю, как раз для этого она и заставила Ричи окунуться в него. Другой причины я не вижу.
Я снова задумалась. Феб терпеливо ждал.
– Пожалуй, это многое объясняет, – признала я наконец. – А Хозяйка поступила в своей обычной манере – просто умыла руки. Отлучила Ричи от Источника и сняла с себя всю ответственность за его дальнейшее поведение. Мол, пусть теперь с ним разбирается Звездная Палата... М-да. Кевину будет крайне неприятно это услышать.
– И не только это, – заметил Феб. – Ричи полагает, что среди его судей был по меньшей мере один адепт Источника. Как по-твоему, на кого первого Кевин подумает?
– На твоего отца, – сразу сообразила я. – И подумает даже быстрее, чем ты полагаешь. Не только потому, что Дионис с самого начала обвинял Ричи в преступлениях. Он был косвенно замешан и в той истории тридцатилетней давности, когда...
Я умолкла, так как в этот момент поблизости открылся Туннель, и из него вывалились Мортон и Шейн. Выглядели они кошмарно – в изорванной одежде, все в ссадинах и кровоподтеках, с разбитыми носами и губами. Впрочем, было заметно, что Шейн пострадал гораздо меньше Мортона, который с трудом держался на ногах.
– Ох, мальчики! – сказала я укоризненно. – Ну сколько уже можно?
– Это у него спроси. – Шейн хлопнул Мортона по плечу, и тот осел на землю. – Не я первый начинаю.
– Вы оба дураки, – любезно сообщил им Феб. – Друг друга стоите.
– Ну-ну! – фыркнул Шейн. – Посмотрел бы я на тебя, если бы этот козел оскорбил Пенелопу.
– Все равно я бы не стал лезть в грязную драку, – невозмутимо ответил Феб. – А просто шлепнул бы его молнией. Эффектно и изящно.
– Громовержец хренов! – простонал Мортон, растягиваясь на траве. – Ну так что, будешь нас лечить?
Феб, который был не только наследником Зевса-тучегонителя, но еще и любимым внуком Помоны-врачевательницы, небрежно пожал плечами:
– А куда мне деваться...


Феб, принц Сумерек

25

Популярный гамбургский рок-клуб «Синяя Борода» еще был закрыт для посетителей, но меня это не остановило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110