Эй, Омрырольтын!
Даешь Пыткыванна,
Даешь Тынавааль,
Чтоб была ванэнан !
Подбегая к яранге с патефоном, Ринтын заметил, что люди то и дело входят в нее. Что-то случилось! У самого порога его остановил старик Рычып.
– Тише,– шепнул старик.– В яранге гость.
– Кто?
А вдруг приехала мать? Или вернулся из тюрьмы отчим Гэвынто?
Рычып приложил палец к губам, призывая Ринтына к молчанию.
– Тот гость приехал, которого в этой яранге давно уже ждут,– сказал Рычып.
– Откуда приехал?
– Оттуда, откуда мы все,– хитро и загадочно улыбнулся Рычып, пропуская мальчика в чоттагын.
В яранге было столько народу, что собак пришлось выгнать на улицу.
Дядя Кмоль, радостный и веселый, сидел у полога и курил трубку. Ринтын обвел взглядом всех собравшихся. Все лица знакомые: старая Пээп, Кукы, Чейвытэгин, Ыттырультын.
Ринтын тихо спросил:
– Дядя, а где гость?
– Спит в пологе,– улыбнулся дядя Кмоль.– А недавно кричал.
– Почему кричал? – встревожился Ринтын.– Он больной?
Сидевшие в чоттагыне засмеялись.
– Доктор говорит, здоровый!
Ну кто же он такой? Ринтын обвел взглядом всех собравшихся. Они были явно рады гостю, а больше всех дядя Кмоль. Обычно немногословный и хмурый, он оживленно переговаривался со всеми, и сияющая улыбка не сходила с его лица.
В чоттагын вошла великанша Рытыр, мать девочки Ватваль. Показав хозяину мизинец, она сказала:
– С прибытием долгожданного гостя!
– Спасибо, тетушка Рытыр! – ответил Кмоль.
– Должно быть, гость много подарков привез?
– Хватит на всех,– засмеялся дядя Кмоль.– Последнюю жердину с яранги сниму, но оделю всех.
Только сейчас Ринтын догадался, о каком госте шла речь. Он подошел поближе к дяде Кмолю и тоже показал мизинец.
До вечера приходили люди и поздравляли хозяина с рождением сына. Каждый обязательно уносил с собой какой-нибудь подарок. Гость должен быть богатым, чтобы всю жизнь ему сопутствовала удача, чтобы в сердце каждого, кто получил подарок, осталось о нем доброе воспоминание.
До вечера, пока в Улаке не зажглось электричество, в яранге дяди Кмоля звучал патефон и приятный женский голос выводил слова новой песни. Ринтын перевел слова песни, и каково было удивление его, когда оказалось, что песня будто специально сочинена об их родном Улаке:
Вдоль деревни,
От избы до избы,
Зашагали торопливые столбы.
Эх, загудели, заиграли провода –
Мы такого не видали никогда!
26
Когда южным ветром унесло припай и море очистилось ото льда, дядя Кмоль после долгих просьб согласился все-таки взять с собой на охоту Петю и Ринтына.
Ринтын тщательно вычистил оставшийся от отчима дробовик, смазал топленым тюленьим жиром кэмыгэт – высокие, до колен, непромокаемые охотничьи торбаза, расправил слежавшийся плащ из моржовых кишок и остро наточил нож. Подумав немного, он сунул в охотничий мешок книжку.
Петя приволок к вельботу полный рюкзак.
Кукы спросил его:
– Что у тебя там в мешке?
Петя замялся.
– Ага! – поднял вверх палец Кукы.– Охотничье снаряжение.
Петя кивнул головой с таким видом, будто в горле у него застряла кость.
– Ну-ка, покажи, что ты взял с собой? – Кукы положил на рюкзак свою большую, как лопата, ладонь.
Петя неловко развязал рюкзак.
Кукы захохотал:
– Как же это ты? Или ты не надеешься на добычу? Разве ты не знаешь, что только голодный охотник по-настоящему упорен и настойчив?
– Оставь его,– старый Рычып остановил Кукы.– Он в первый раз идет на охоту. Всех законов не знает. Вон, смотрите, идет товарищ Кожемякин.
К вельботу спускался Кожемякин – уполномоченный райсельхозотдела. Два раза в год – ранней весной, когда начинался первый ход моржей, и поздней осенью, в пору лежбища,– Кожемякин прибывал в Улак и отсюда объезжал окрестные стойбища. Охотники уважали его за то, что он не лез к ним со своими советами, как и где ловить морского зверя.
– Его зовут у нас “моржовый начальник”,– объяснил Ринтын Пете странное прозвище Кожемякина,– потому что он хлопочет о плане заготовки моржей. Если добудут больше – хорошо, но меньше – никак нельзя. Дядя Кмоль говорит, что моржовый начальник сам не ездит на охоту: на воде ему делается дурно, хотя он в наших краях не новичок и язык наш знает.
– Здравствуйте, товарищ Кожемякин,– поздоровался Кукы.– С нами на охоту?
– Некогда,– ответил начальник, пожимая руки охотникам.– Надо ехать в райисполком.
Кожемякин поставил на борт вельбота маленький чемоданчик, обитый моржовой кожей, и поправил на кожаном пальто широкий ремень.
– Как-нибудь в следующий раз,– сказал он.– Получена телеграмма, что, по данным авиаразведки, в районе Ирвытгыра появились киты.
– Спасибо за новости,– улыбнулся Кукы,– мы и без этого позаботились о гарпуне.
Большой китовый гарпун, длиной в два с половиной метра и толщиной в руку,– с остро отточенным наконечником, надетым на металлический стержень, производил внушительное впечатление.
По случаю того, что на вельботе ехало начальство, его сопровождал председатель колхоза Татро.
– На промысел? – спросил ребят Татро.
– Да, Иван Иванович,– ответил Ринтын.
– Вы уж, ребята, не зовите меня больше Иваном Ивановичем. Просто Татро. Это Василий Львович назвал меня Иваном Ивановичем, чтобы научить учащихся обращаться к учителю по имени и отчеству.
Татро совсем потерял “учительский вид”. Волосы, бывшие ранее предметом особых забот, росли теперь свободно и густой черной прядью падали на лоб.
Ребята пристроились на корме, около мотора. Невдалеке от них поместился Кожемякин, он угощал охотников папиросами из прозрачного, как речной лед, портсигара.
– Надо же такую красивую вещь смастерить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185