Погоди, сейчас пойдем со мной в редакцию, я там почитаю. Любит человек наворачивать такие художественные детали, что только диву даешься… Ну, на этот раз он сносно написал,– с удовлетворением сказал редактор, прочитав заметку.
Оторвавшись от листка, он внимательно оглядел Ринтына и вдруг спросил:
– А ты откуда?
– Так я же принес статью.
– Да нет, я спрашиваю, откуда ты родом?
– Из Улака,– ответил Ринтын.
– Чукотский язык знаешь?
– Конечно, знаю.
Василий Гаврилович круто повернулся и сказал:
– Послушай, Арсентий Петрович! А почему бы нам не использовать учащихся педагогического училища для подготовки статей на чукотском языке? Ведь это же мысль! Как это мне раньше не пришло в голову? Народ там грамотный, знают и чукотский и русский языки.
– Как ты думаешь, согласились бы ваши ребята иногда помогать нам? – обратился он к Ринтыну.
– Я первый уже согласился,– сказал Ринтын.
– Отлично! – радостно воскликнул редактор.
– И еще мой товарищ Кайон, он тоже давно хотел работать в газете,– неуклюже соврал Ринтын и густо покраснел.
Но редактор не заметил ни лжи, ни горящего лица Ринтына.
– Молодцы, ребята! Не вечно же русские вам будут редактировать газету. Надо когда-нибудь самим браться за это. Я поговорю об этом с вашим директором.
29
Так началось сотрудничество Ринтына и Кайона в редакции газеты. Очень скоро они стали своими людьми и в типографии, а в свободное время не жалели и ног, чтобы крутить печатную машину.
Перевод на чукотский язык русских статей оказался не таким уж легким делом. Самые обыкновенные слова ставили в тупик Ринтына и его товарища. Ну как, например, перевести на чукотский язык слово “петух”? В довоенном русско-чукотском словаре эта птица на чукотском языке писалась как: “к’легтанн’ыгатле”. Если перевести снова на русский, получалось нечто невообразимое: самец-русский-птица.
Ринтын и Кайон первое время старались перевести на чукотский язык все русские слова в предложении и сохранить их порядок. Иногда в чукотском тексте получалось такое, что и не выговоришь. Понемногу Ринтын стал нарушать порядок слов. Стало лучше. А в конце концов так осмелел, что вводил целые предложения пояснительного характера. Статьи по размеру перестали соответствовать оригиналу, и Арсентий Петрович не раз ворчал, перекраивая газетную полосу из-за “припека”, как он выражался.
Ринтыну нравилась редакционная обстановка, и он старался работать над переводами непосредственно в редакции. Наборщики делали много ошибок в чукотском тексте, и Ринтыну доставляло большое удовольствие править пахнувшие типографской краской гранки со своими переводами. Ринтын написал несколько собственных заметок и бережно хранил эти номера газет.
Когда наступили зимние каникулы, ребята стали бывать в редакции ежедневно.
Однажды Василий Гаврилович сказал Ринтыну:
– На другом берегу лимана собрались оленеводы из Амгуэмской тундры. Они только что вступили в колхоз. Среди них много интересных людей, есть бывшие кулаки и шаманы. Поезжай туда и напиши что-нибудь об их жизни. Кайон, думаю, пока один справится с переводами.
Гордый полученным поручением, Ринтын бережно спрятал в нагрудный карман удостоверение, где было написано, что “литсотрудник Анатолий Федорович Ринтын командируется в район мерзлотной станции”.
Оленеводы расположились не в самом поселке, а за холмом. Там они раскинули свои яранги, а чуть поодаль паслись стада. Хозяева собачьих упряжек поселка вынуждены были посадить на цепь своих псов: было несколько случаев, когда пастухи стреляли в собак.
Ринтын поселился в пустом классе начальной школы и на следующий же день после приезда отправился к оленеводам. Было морозно и тихо. Взобравшись на высокий холм, Ринтын увидел в долине около десятка яранг. Над каждой ярангой стоял тонкий прозрачный столбик дыма. И хотя это кочевое стойбище значительно отличалось от прибрежных сел чукотских морских охотников, у Ринтына от волнения перехватило дыхание.
Юноша бегом спустился в долину. В стойбище было оживленно. Перед ярангой с красным флагом толпились люди. Они кого-то внимательно слушали.
– Зачем, для чего этот обман?! Все до одной испорченные! Если нам говорят, что мы на равных правах со всеми людьми, почему мы не можем пользоваться таким же светом, как в поселке?
Ринтын протолкался и увидел старого чаучу. Он стоял, широко расставив ноги. Малахай был закинут на спину. Обнаженные волосы заиндевели. Одной рукой он держал широкий подол, в котором было несколько электрических лампочек. Рядом со стариком стоял молодой человек в меховых торбазах и ватном костюме.
– Неразумный, я еще раз тебе говорю, что для горения этих лампочек нужно электричество.
Он заметал Ринтына и обрадованно крикнул:
– Вот пусть нам объяснит знающий человек! Иди сюда!
– Старик Овто только недавно в поселке увидел электрический свет. Это ему понравилось. Он заходил в дома и расспрашивал людей, потом в магазине увидел лампочки. Купил десяток и принес в стойбище. Несколько дней женщины в его яранге вили шнуры из белых ниток. Когда шнуры были готовы, Овто повесил у себя в пологе под потолок лампочку и позвал соседей. Он объявил, что как только на улице стемнеет, в яранге загорится яркий свет. Терпеливо ждали собравшиеся. Приближалась полночь, и кто-то высказал догадку, что лампочка испорченная. Ее заменили. Но новая тоже не хотела гореть. Так перепробовали все лампочки, и ни одна из них не загорелась. Вот теперь Овто пришел и ругается, что его обманули, подсунули испорченные лампочки. Мне, заведующему красной ярангой, не верит, что для этого нужно электричество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185