В газетах писали.— Нет. В газетах только написали, что Джимми признался.—Это логический вывод. Если он признался в убийстве Флеминга, значит, должен был знать, что он там, чтобы сделать свое дело.— Не стыкуется, — сказал Линли. — Убийца Флеминга…— Мальчик.— Простите. Да. Мальчик — Джимми, убийца — знал, что в коттедже кто-то есть. И этот кто-то действительно был предполагаемой жертвой. Но по соображениям убийцы…— По соображениям Джимми.— … этот кто-то в коттедже вовсе не был Флемингом. Это была Габриэлла Пэттен.Оливия раздавила сигарету о жестянку. Посмотрела на Фарадея, он дал ей другую сигарету. Оливия закурила и затянулась.— Как вы до этого додумались? — наконец спросила она.— Потому что никто не знал, что Флеминг едет в Кент. А убийца Флеминга…— Мальчик, — оборвала его Ливия. — Почему вы все повторяете «убийца Флеминга», когда знаете, что это мальчик?— Извините. Сила привычки. Скатываюсь на полицейскую терминологию.— Вы же сказали, что вы не на службе.— Так и есть. Прошу извинить мои оговорки. Убийца Флеминга — Джимми — любил его, но имел все основания ненавидеть Габриэллу Пэттен. Она оказывала разрушительное действие. Флеминг ее любил, но в его чувства их роман вносил сумятицу, которую он был не в состоянии скрыть. Кроме того, роман грозил Флемингу огромными изменениями в жизни. Если бы он и в самом деле на ней женился, жизнь его переменилась бы самым коренным образом.— В частности, он никогда не вернулся бы домой. — Оливию как будто успокоил такой вывод. — Чего как раз хотел этот мальчик, не так ли? Разве он не хотел, чтобы отец вернулся домой?— Да, — ответил Линли, — не побоюсь предположить, что за нашим преступлением стоял этот мотив. Удержать Флеминга от женитьбы на Габриэлле Пэттен. Однако, какая ирония судьбы, если вдуматься в ситуацию.Оливия не спросила, в какую ситуацию следует вдуматься, лишь затянулась, сквозь дым разглядывая Линли.Он продолжал:— Никто не погиб бы, если б у Флеминга было поменьше мужской гордости.Оливия невольно нахмурилась.—Причиной преступления, в первую очередь, стала его гордость, — пояснил Линли. — Не будь Флеминг таким гордым, расскажи он, что едет в Кент разорвать отношения с миссис Пэттен, потому что узнал, что является лишь одним в длинной череде ее любовников, его убийце… простите, я опять забылся, Джимми, мальчику не понадобилось бы уничтожать эту женщину. Не произошло бы ошибки в отношении человека, оставшегося в ту ночь в коттедже. Флеминг остался бы жив. А убий… А Джимми не пришлось бы остаток жизни мучиться из-за того, что он убил — по ошибке — человека, которого так сильно любил.Заглянув в жестянку, Оливия затушила сигарету, поставила банку на пол и сложила руки на коленях.—Да, — сказала она. — Говорят же, что мы всегда причиняем боль тем, кого любим. Жизнь — дерьмо, инспектор. Просто мальчик убедился в этом раньше, чем следовало.—Да. Он узнает также, что такое клеймо отцеубийцы, как выдвигают обвинение, берут отпечатки пальцев, фотографируют, познакомится с судом по уголовным делам. А потом…— Ему нужно было сначала подумать.— Но он этого не сделал, Потому что он… убийца, Джимми, мальчик… думал, что совершил преступление идеальным образом. И он почти прав.Она смотрела настороженно. Линли казалось, что даже дыхание ее изменилось.— Да, — сказал он, — все испортила одна-единственная деталь.Оливия взялась за ходунки. Собралась подняться, но Линли видел, что выбраться из глубокого кресла одной ей будет не под силу.— Крис, — произнесла она.Он не шелохнулся. Она дернула головой в его сторону.— Крис, дай руку.Фарадей посмотрел на Линли и задал вопрос, которого избегала Оливия:— Какая деталь все испортила?— Крис! Черт бы тебя побрал…— Какая деталь? — повторил он.— Телефонный звонок, сделанный Габриэллой Пэттен.— А что в нем такого? — спросил Фарадей.— Крис! Помоги мне. Давай.— На него ответили, честь по чести, — сказал Линли, — Только вот человек, который, предположительно, отвечал, даже не знает, что такой звонок был. Это показалось мне любопытным, когда…— О, ну конечно, — фыркнула Оливия. — Вы помните все звонки, на которые отвечали?— … когда я сопоставил время, в которое звонили, и содержание сообщения. После полуночи. Оскорбительное.— Может, не было никакого звонка, — заявила Оливия. — Об этом вы не думали? Может, она солгала, что звонила.—Нет, — сказал Линли. — У Габриэллы Пэттен не было причин лгать. Особенно когда ложь обеспечивает алиби убийце Флеминга. — Он наклонился к Оливии, упершись в колени локтями. — Я здесь не как полицейский, мисс Уайтлоу. Я пришел как человек, которому хотелось бы, чтобы свершилось правосудие.— Оно и свершается. Убийца признался. Что вам еще нужно?— Настоящий убийца. Убийца, которого можете назвать вы.— Чушь. — Но на Линли она не смотрела.— Вы читали газеты. Джимми признался. Его арестовали, против него выдвинули обвинение. Его будут судить. Но он не убивал своего отца, и я думаю, вы это знаете.Оливия потянулась за жестянкой, ее намерения были очевидны, но Фарадей не стал ей помогать.— Вам не кажется, мисс Уайтлоу, что мальчик достаточно настрадался?— Если он этого не делал, отпустите его.— Не выйдет. В тот момент, когда он сказал, что убил своего отца, его будущее оказалось предопределенным. Далее — суд, потом тюрьма. Оправдаться он сможет, только если будет пойман настоящий убийца.— Это ваша работа, а не моя.— Эта общая работа. Это часть цены, которую мы платим, если хотим жить среди людей в организованном обществе.— Да, в самом деле? — Оливия оттолкнула банку. Опираясь на ходунки, с трудом стала подниматься, ее лоб покрылся бусинками испарины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172