Ты не поинтересовался внизу, у дежурного, не искал ли тебя кто-нибудь?– Я был очень занят.На некоторое время на том конце провода воцарилось молчание; телефонные компании берут деньги за время, а не за разговор, но это были деньги Билла, поэтому я лишь ждал, когда он заговорит снова.– Ты забрал ее с собой? Я имею в виду, она там, с тобой?Я улыбнулся Пег, и она сквозь сон улыбнулась мне в ответ. Я говорил вам, что у нее фиалковые глаза?– Да. Билл. Она со мной. И она собирается оставаться со мной и дальше.– Ты должен будешь проявить о ней максимум заботы.Я мотнул головой:– Что, черт возьми, у вас там случилось?– У ее дяди отравление ртутью. Еще никто не знает, как это произошло.– Отравление ртутью...Пег села в кровати, в ее глазах была тревога; она держала у груди одеяло, словно ища защиты. Голос в трубке произнес:– Он умирает, Нат. Глава 15 Было уже поздно, около полуночи, когда я и Пег вошли в коридор, ведущий к двери палаты Джима Рэйгена в Мейер Хаусе. Дежурство в этот час нес Луи Сапперстейн, рядом на стуле посапывал полицейский. Луи был в одной рубашке, без пиджака, и я видел его таким осунувшимся только один раз – когда он получил извещение с фронта о гибели брата. Правда, сейчас на нем не было траурной черной нарукавной повязки: Джим был еще жив.– Там находится его сын, Джим, – сказал Сапперстейн. – Члены семьи постоянно дежурят у постели Джима, по очереди сменяя друг друга.– Я пойду к нему, – сказала Пег.Сапперстейн открыл перед ней дверь. Я остался в коридоре.– Ты выглядишь очень плохо, – заметил Луи.– А чувствую себя еще хуже. Если бы Господь знал, что люди захотят летать, он, наверное бы, позаботился, чтобы у авиакомпаний были нормальные кресла.– Болтало целый день?– Да. Слава Богу, Пег почти весь полет спала. Она не могла уснуть всю прошлую ночь, плакала, говорила со мной о Джиме. В самолете она немного успокоилась и уснула.Луи покачал головой:– Я очень сожалею обо всем, Нат. Мы предпринимали самые строгие меры предосторожности.– Что же все-таки случилось?– Никто точно сказать не может. Врачи говорят об отравлении ртутью. Но это лишь предположение. В четверг ему сделали операцию на почке, и в последующие дни его состояние стало ухудшаться.– Я хочу поговорить с одним из врачей. Кто сегодня дежурит?– Один из семейных врачей. Граф.– Где он?– Он где-то здесь. Посмотри в холле. Возможно, он там перекуривает.Я прошел в холл и встретил там доктора Графа, небольшого роста полного мужчину лет пятидесяти, одетого в коричневый костюм. Он сидел и курил. Вид у него был усталый.Он взглянул на меня и слегка улыбнулся:– Мистер Геллер. Прямо с самолета?Я сел рядом с ним:– Именно так, доктор.– Хотите сигарету?– Пожалуй.Он дал мне прикурить, и я, глубоко затянувшись, медленно выпустил дым.– Итак, – сказал я, – есть ли у него шанс?– Если бы вы спросили меня об этом в прошлый понедельник, я сказал бы – без всякого сомнения. Я был уверен, что через неделю он сможет полностью оправиться от ранений и шока. Его выздоровление шло даже быстрее, чем мы предполагали.– Что же случилось?Он вздохнул, покачав головой:– У него почти совсем пропал стул. Снизилось давление мочи. Резко поднялось давление. Затем у него начался кровавый понос, рвота...– Все это очень живописно, доктор. Но что из этого следует, не считая, что я надолго потеряю аппетит?– Это симптомы отравления ртутью.– Речь идет о летальном исходе?– Скорее всего, да.– Как это могло случиться?– Об этом можно только гадать.– Я сам разработал план по обеспечению его безопасности. Мы перекрыли доступ всем посторонним.Граф вздохнул:– Мистер Геллер, ртуть может попасть в организм при спиртовой обработке ран, которая делалась мистеру Рэйгену ежедневно, через клизму, через внутривенные или внутримышечные инъекции, или же впитаться через кожу, если мазь, которой он пользовался, содержала ртуть.– Но не через рот?– Это самый простой путь. Таблетка обычных размеров может содержать дозу ртути, достаточную, чтобы убить человека.– Таблетка – это единственный способ, с помощью которого ртуть может попасть в желудок?– Едва ли. Ртуть можно растворить в кофе, молоке, томатном соке. Ее также можно впрыснуть в пищу. Она совершенно безвкусна – в той же степени, как и смертельна.– Значит, Джим едва ли выживет?Граф посмотрел в окно и ответил:– Мы не делаем подобных заявлений, во всяком случае, пока пациент жив. Скажите мне, мистер Геллер. Если говорить о вашей работе, беретесь ли вы за дело, которое выглядит безнадежным?– Никогда, – сказал я, притушив окурок и пожав ему руку.Сапперстейн стоял, прислонившись к стене, рядом с сидевшим на стуле полицейским, который уже пробудился ото сна. Откровенно говоря, я больше доверяю чикагским копам, когда они спят.– Да, это отравление, – сказал я Луи. – Скорее всего, это дело рук кого-нибудь из медицинского персонала.Сапперстейн кивнул:– Я знаю. Я уже начал проверять людей – у них более тысячи человек в штате.– Да. Но у нас с тобой есть список тех, кому был разрешен доступ сюда.Сапперстейн сделал рукой жест в сторону доски с фамилиями, стоявшей у стены.– Все верно, и я думаю, это поможет нам вычислить того, кто это сделал. Но насколько я понимаю, поправить уже ничего нельзя.– Да. Они все-таки добрались до него. Проклятье...– Он старый крепкий боец, Нат. Он мне понравился. Я бы не хотел, чтобы его конец был таким...– Он идиот. Бросить вызов Синдикату и надеяться при этом остаться в живых. Я тоже идиот. Мне не следовало соглашаться участвовать во всем этом!Сапперстейн положил мне руку на плечо и сказал:– Мы сделали все, что было в наших силах, Нат. Я не думаю, что кто-нибудь сделал бы это лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91