Эпстейн был толстеньким, внешне тихим и неприметным коротышкой лет тридцати, в очках в роговой оправе и с намечавшейся лысиной. Это был большой любитель ночной жизни, и в дни, когда он не посещал ночные клубы, он устраивал у себя «крутые» вечеринки. У Эпстейна была подружка, она появилась в Чикаго в 1933 году, когда в городе проводилась Всемирная торговая ярмарка. Она выступала там в качестве танцовщицы, исполняя «смелые» номера в полуобнаженном виде – девушка из Алабамы со своеобразным, мелодичным произношением, каштанового цвета волосами, пухлыми формами и полными губами. Ее звали Вирджиния Хилли, и она производила впечатление искушенной в жизни женщины. С широкой улыбкой она встречала у порога гостей Джо, предоставляя им возможность созерцать свою наполовину обнаженную грудь. Впрочем, ее черное облегающее платье почти не оставляло простора для мужской фантазии.– Ты – Нат Геллер, не так ли? – сказала Вирджиния, беря меня за руку. – Давай подгребай поближе к тёлкам.– Удивительно, что ты помнишь меня.– Не притворяйся дурачком, – сказала она, улыбаясь во весь рот. – Ты отлавливал карманных воров на ярмарке.– Ты собирала толпы народа, – сказал я, пожав плечами, – а это, в свою очередь, привлекало карманников.Она провела меня в апартаменты, выдержанные в модерновом стиле; всю обстановку составляли диваны без подлокотников и легкие простые стулья. На них расположились симпатичные девицы примерно двадцатилетнего возраста в укороченных платьях. Они потягивали виски с содовой, ожидая гостей мужского пола. В углу надрывался патефон; кажется, это была пластинка с записями Поля Уайтмана.– Боюсь, что не смогу предложить тебе девчонку, которая смогла бы конкурировать с Салли Рэнд. – Она продолжала держать мою руку.– Салли никогда не была моей девушкой, – сказал я. – Мы просто приятели.– А я слышала, что это не так, – ответила она, растягивая слова, отчего все сказанное ею приобретало какую-то скабрезность и двусмысленность.– Последний раз, когда я тебя видел, Джинни, ты была официанткой в «Джо Плэйс».Это заведение не имело никакого отношения к Джо Эпстейну. Все официантки, работавшие там, были смазливы как на подбор, и носили короткие юбки и блузки с у-образным вырезом. Многие мужчины заходили туда пообедать.– Именно там Эппи встретил меня, – сказала она с самодовольной улыбкой, наконец отпустив мою руку.– Я слышал, – сказал я, кивнув, словно отдавая должное этому ее последнему приобретению.– Эппи чудесный парень, настоящий гений, – добавила она.– Где он достал этих девочек? Они выглядят слишком юными и свежими для путан.Барни с приятелями вовсю веселились с девицами; дурачились, громко хохотали, пили вино, танцевали.– Любительницы, знающие кое в чем толк, – объяснила она, ведя меня к расположенному тут же бару, за стойкой которого стоял чернокожий бармен в красном жилете. – Девочки для вечеринок.– Ты хочешь сказать, секретарши и студентки бизнес-колледжа?Она кивнула.– Выпьешь чего-нибудь?– Ром, пожалуйста, – сказал я.– Со льдом?– Нет, только ром.– Ром, – сказала она бармену, улыбаясь, и тот подал мне полный бокал.– Словом, девочки, которые хотят хорошо провести время? – спросил я.– Некоторые из них могут попросить немного денег, если ты, в свою очередь, захочешь что-нибудь попросить у них.– Они выглядят слишком юными для меня. Сама знаешь, есть развлечения, за которые можно отправиться за решетку.Она пожала плечами.– Большинство из этих девочек трудно чем-либо удивить. Все они подрабатывают на стороне фотомоделями.– Да?– Да. Для местных художников, оформляющих разного рода календари. Один мой друг знаком с владельцами рекламной фирмы.– Которая распространяет все эти календари?– Точно. Некоторые из ее постоянных художников находятся в Чикаго, и я подбираю для них подходящие модели.– Эти юные красотки как будто сошли с обложек рекламных проспектов, могу подтвердить.– Видишь кого-нибудь, с кем хотел бы познакомиться?– Думаю, да.И эту девушку звали Пегги Хоган. Она была немного пьяна в тот момент, когда нас представили, но от этого не менее привлекательна. Она стала рассказывать мне о своем желании стать актрисой, несмотря на то, что ее семья хочет, чтобы она пошла в бизнес-колледж, и я слушал. Я сам был достаточно пьян, когда мы добрели до отеля «Мориссон», где я снимал номер. Впоследствии я не раз с удовольствием вспоминал об этом эпизоде, запахе ее духов, напоминавшем запах роз. Но тогда, на следующее утро, я чувствовал себя разбитым, виноватым и выплеснул свое раздражение на нее.– Тебе должно быть стыдно за себя, – сказал я ей. Она сидела на кровати среди разбросанной одежды, с расплывшейся косметикой; ее пронзительные голубые глаза уныло глядели на меня.– У меня был сообщник, – сказала она, надув губы.– А я и не говорю, что горжусь собой, – сказал я. Я стоял перед ней, словно Христос в белых одеждах. – Ты хорошая девочка. Тебе не следует спать с незнакомыми мужчинами. Ты где, кстати, живешь?– В Инглвуде.– Хороший, комфортабельный район, ирландский квартал. Твой отец имеет свое дело? Она кивнула.– И он хочет, чтобы ты училась в бизнес-колледже. Значит, ты закончила среднюю школу.Она вновь кивнула:– С отличием.– Прекрасно. Ты привлекательная девочка, поэтому, наверное, посещаешь вечеринки каждый день вместо того, чтобы ходить на подготовительные курсы. Тебе должно быть стыдно.Она вздохнула.– Эта жизнь не для тебя. Этот парень, Эпстейн, прожженный букмекер.– А я думала, что он бухгалтер, – простодушно ответила она.– Он и есть бухгалтер. Насколько я знаю, он подрабатывает – выполняет заказы шайки Капоне, помогая Джейку Гузику вести бухгалтерские книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91