Женщине, дорожащей своим добрым именем, не полагалось жить под одной крышей с мужчиной, тем более с таким, как принц Родерик.Как только новость просочится в Париж, она незамедлительно станет известной и в Новом Орлеане. Что подумает и что предпримет после этого ее отец, Мара даже вообразить не могла, да и не хотела, как не хотела думать о том, что с ней станется, где и как она будет жить по завершении своей миссии. Сейчас она думала лишь о том, чтобы спасти бабушку, — только это и имело для нее значение.Мара пересекала главную галерею над южной частью здания после осмотра парадных комнат, когда до нее донесся собачий лай. Она была уверена, что это Демон, хотя лай звучал откуда-то издалека. Сначала она подумала, что пес может находиться в апартаментах Родерика. В эту часть дома она еще не заходила, хотя знала, что в том же крыле, над восточным двором, размещается гвардия, за исключением спальни Труди, расположенной ближе к ее собственной. Наверняка пес старается держаться поближе к Этторе, своему хозяину, а граф, в свою очередь, наверняка проводит время вместе с остальными мужчинами-гвардейцами.После приезда в Париж она с ними еще ни разу не встречалась. Судя по всему, они постоянно выполняли поручения Родерика, гонявшего их по всему Парижу. Кто-то уходил, кто-то в это же время возвращался, создавалось впечатление бесконечной карусели. Бывали у них и часы отдыха, но и тогда они не знали покоя: ходили на петушиные или боксерские бои, в театр или в трактир, где располагались в отдельном кабинете над обеденным залом и устраивали попойку. Мара понимала, что когда-то даже им требовалось поспать, но еще не обнаружила, когда и где.Разумеется, она не искала общества телохранителей Родерика. Она просто хотела осмотреть здание, знать, как куда пройти, а главное, понять, почему оно в таком запустении. Она пришла к выводу, что на это имеются две возможные причины: либо нет денег, чтобы нанять необходимое число слуг, способных поддерживать дом в надлежащем порядке, либо нет никого, кто мог бы заставить слуг работать должным образом. Мара остановилась на последнем объяснении, потому что успела встретить множество мужчин в ливреях и женщин в фартуках, которые сплетничали в коридорах, пили и ссорились на кухне, играли в орлянку за дверями гостевых спален. Навести порядок в таком огромном доме было бы настоящим подвигом, но при виде накопившейся грязи и копоти, не говоря уж о слоняющихся без дела слугах, ей так и хотелось взять дело в свои руки.И опять до нее донесся лай. Мара повернула голову, прислушиваясь. Возбужденное пронзительное собачье гавканье перемежалось глухими ударами и возгласами. Все эти звуки доносились вовсе не из восточного крыла, как ей показалось вначале, а из северного. Подхватив юбки, она пробежала по галерее, повернула налево в прихожую, прошла через гостевую спальню, потом попала в довольно узкую, вытянутую гостиную, пересекла ее, свернула направо и вышла в еще одну длинную галерею.Это помещение, освещаемое длинными рядами окон с обеих сторон и обогреваемое пылающими каминами в обоих торцах, казалось светлым и теплым, насколько это вообще было возможно в такой холодный серый день. В хрустальных люстрах под потолком горели свечи, покрытые пылью подвески тускло отсвечивали серебром. Длинный тканый ковер, вытоптанный до основы, но все-таки прекрасный, с классическим темно-синим, красным и золотым орнаментом по кремовому полю был расстелен на паркетном полу с замысловатой инкрустацией из редких пород дерева и составлял единственный предмет обстановки. Кессонный потолок был украшен массивной позолоченной лепниной и тяжелыми карнизами. В кессонах были изображены сцены из жизни богини Дианы, выдержанные в той же цветовой гамме, что и ковер под ними. Богатство и насыщенность красок угадывались даже под многолетним слоем грязи. В середине галереи, прямо под кессоном с изображением Дианы и Купидона, выстроилась живая пирамида из человеческих тел.Основу пирамиды образовали Михал, Жак и Жорж, опиравшиеся на локти и колени. Второй ярус — тоже на локтях и коленях — составляли Труди и цыган Лука, а у них на спине в неустойчивом положении балансировал Этторе. Нижние «этажи» раскачивались взад-вперед в явной попытке его сбросить, а он безуспешно уговаривал Демона взобраться наверх и стать венцом конструкции.Все ворчали и жаловались на чьи-то костлявые колени, острые локти и взгромоздившихся наверх обжор-бегемотов, кряхтели, стонали и испускали ругательства. Но ругань была добродушной, все были охвачены весельем и излучали чувство товарищества, всегда возникающее, когда люди заняты общим делом. Мара остановилась и невольно улыбнулась, глядя на них.— Что вы делаете? — спросила она.Михал резко повернул голову. Его лицо вспыхнуло и залилось краской при виде Мары, он машинально начал подниматься. Лука вскрикнул, потеряв равновесие, Труди заскользила, что-то бормоча себе под нос. В беспорядочном переплетении рук и ног пирамида рассыпалась. Этторе ловко вскочил на ноги, вскинул руки, подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе. Труди и Лука прошлись колесом. Михал, Жак и Жорж сделали обратное сальто. Все шестеро вдруг оказались на ногах, выстроившись в ряд перед Марой и раскинув руки в стороны. Демон, не желавший отстать от остальных, вприпрыжку выбежал вперед и сделал стойку на задних лапах, пританцовывая на месте.— Браво! — воскликнула Мара и зааплодировала.Этторе все еще с раскинутыми в стороны руками повернулся к остальным.— Повторим?— Нет! — ответили они хором.Этторе пожал плечами:— Ну что ж, спектакль окончен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125