— А потом, когда мы соскочили с лошадей, чтобы вступить в бой с безумцами, одуревшими от краденого вина и свободы, за наших осажденных женщин, что они сделали? Они набросились на нас, эти разъяренные фурии, и чуть было не прикончили за то, что мы помешали им развлекаться!— И вы начали смеяться, — тоном прокурора бросила ему Труди.Маленький итальянец был оскорблен до глубины души.— Это Родерик начал смеяться. Мы с Лукой поддержали его только из вежливости.— От облегчения из-за того, что они не пострадали, — неожиданно вступил в спор Лука.— Так я и поверила, — фыркнула Джулиана. — Нет, вы смеялись, потому что мы предстали перед вами в таком расхристанном виде.— Воинственные, расхристанные и бесконечно милые сердцу.Джулиана удивленно повернула голову, чтобы взглянуть на цыгана, и вдруг густо покраснела, прочитав что-то в глубине его черных глаз.Жак и Жорж переглянулись и скорбно вздохнули.— Ну почему, — спросил Жак у брата, — нам никогда не удается спасти девицу, попавшую в беду?— Из-за вас они чаще всего и попадают в беду, — с грубоватой прямотой заметил Михал.Родерик одним грозным взглядом пресек эти шуточки.— Я не шучу, — сказал он тихо, — и слов на ветер не бросаю. Отныне ни одна женщина не покинет стен этого дома без надлежащего эскорта, состоящего по крайней мере из двух, а еще лучше трех членов гвардии и при этом только в карете. Гвардейцы будут выезжать верхом только по двое. Никаких исключений.Анжелина, хмурясь, наклонилась вперед:— Неужели все это действительно необходимо? Уличные волнения не так уж часты.Ее сын повернулся к ней. Его лицо не смягчилось.— Вчера театр Французской комедии объявил о своем закрытии.Театр Французской комедии, ведущий и самый крупный театр Парижа, мог закрыться только ввиду чрезвычайных обстоятельств. За прошедшие десятилетия политических бурь Париж научился следить за расписанием театра, видя в нем надежный показатель уровня напряженности в обществе. Когда театр закрывался, горожане запирали окна и двери и сидели по домам.— А как насчет меня, сынок? — спросил Рольф.Он сидел на стуле с высокой спинкой, вытянув вперед одну ногу в сапоге, поставив локоть на подлокотник и опершись подбородком на костяшки пальцев. В его голосе прозвучал вызов, но Родерик предпочел сделать вид, что ничего не замечает.— Вы, сир, разумеется, вольны поступать, как вам вздумается, хотя я предпочел бы считать вас одним из гвардейцев — готовым сопровождать дам и выполнять любые другие обязанности.Мара ожидала взрыва, но она недооценила короля Рутении и проницательность его сына. Вопрос Рольфа был, как она только теперь поняла, продиктован не заботой о собственном величии, а решимостью помочь в разрешении трудной ситуации. Он иронически кивнул в ответ на слова сына, но в его взгляде сквозило удовлетворение.Тут к Родерику вновь обратилась Джулиана:— А как же быть с духами для Мары? Не уверена, что повторная прогулка в эту лавку доставит нам удовольствие.— Неужели ей так нужны эти духи? — с деланым недоверием спросил Этторе.— Я достану ей эти духи, — сказал Родерик.— В этом нет необходимости, — торопливо вмешалась Мара. — Я могу сама за ними сходить, если кто-нибудь составит мне компанию. Может быть, Жорж и Жак?— Я принесу духи.Такая сталь прозвучала в голосе Родерика, когда он повторил эти слова, что она почла за благо не спорить. Пусть идет сам, если он так хочет, упрямый осел! Сама она, безусловно, не жаждала повторного визита в парфюмерную лавку, при одной мысли об этом у нее мышцы сводило судорогой. Но он-то не мог этого знать! Или мог?Она взглянула на него из-под ресниц. Оказалось, что он следит за ней, не отрывая взгляда от ее плотно сжатых губ. Его синие глаза светилась нежностью и добродушной насмешкой.Труди, заметившая этот обмен взглядами, отвернулась, свирепо нахмурившись. Этторе вздохнул.
Наступило время ужина, когда Родерик, верный своему слову, принес Маре духи. Она сидела с бабушкой Элен. Он постучал в дверь гостиной, вошел и впустил целую процессию слуг. Первый из них нес на подушке синего бархата большой флакон матового стекла с резной стеклянной пробкой в виде гардении, в котором помещалось не меньше пинты Мера жидкости, равная 0,57 л.

туалетной воды. Второй был нагружен огромным букетом тепличных цветов — желтых жонкилей, белых нарциссов и розовой айвы — в хрустальной вазе. Третий держал гитару в футляре полированного дерева. Четвертый изнемогал под тяжестью серебряного ведерка, набитого льдом, из которого виднелось тонкое горлышко бутылки шампанского. Остальные доставили подносы с серебряными блюдами под крышками, фруктовыми вазами на высокой ножке, столовыми приборами, фарфором и хрусталем.— Вы пришли подбодрить больную. Как это замечательно! — воскликнула бабушка Элен через открытую дверь спальни.Родерик сразу подошел к постели, склонился над рукой старушки, поднес ее к губам.— Помимо всего прочего, — ответил он с загадочной улыбкой.Бабушка Элен метнула на него проницательный взгляд.— Если вы думаете, что я засну, выпив пару бокалов шампанского, я вас разочарую.— Вы меня никогда не разочаруете.— Лгун и льстец, — засмеялась она.— Как вы могли такое подумать?— Вы забываете, мальчик мой, я знала вашего отца. Это дает мне некоторое преимущество.— Вот уж чего вы никогда не искали, не так ли?Она шлепнула его по руке и улыбнулась с довольным видом.Еда оказалась прекрасно приготовленной и великолепно сервированной, изысканной и пикантной настолько, чтобы, соблазнить выздоравливающую, но при этом достаточно обильной и плотной для насыщения самого волчьего аппетита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125