На глазах у Мары сокол взмыл в небо и сделал круг, пронзительным криком приветствуя несущий его ветер.Сокол был свободен, а она нет.— Погруженная в задумчивость и меланхолию… нуждаешься ли ты в утешении? Или сочтешь это нескромностью?Голос Родерика ударил по ее и без того напряженным нервам. А может быть, ее встревожила его близость? Он подошел и встал у нее за спиной, положив руку на оконный переплет.— Ты спас мою бабушку, за это я тебе очень обязана. Больше я ни о чем не прошу.— Стало быть, я тебе больше не нужен? Какой удар по моему самолюбию!— Вряд ли оно сильно пострадает.— Ты так думаешь? — Его голос вдруг зазвучал отрывисто и резко. — Я всего лишь человек, Мара, мне свойственны все человеческие потребности и слабости. Я никогда не притворялся иным.— Ты принц крови. Ты привык, чтобы все склонялись перед твоей волей.— Было бы глупо отказываться от привилегий, принадлежащих мне по праву рождения, но не забудь: не бывает прав без соответствующих обязанностей, а любой источник власти всегда находится под угрозой. И даже принцы — всего лишь люди.Он резко отвернулся от нее и ушел, не дождавшись ответа.На рассвете следующего дня они тронулись в обратный путь. Дамы ехали в карете, окруженной верховыми гвардейцами. Этторе замыкал шествие: он был нагружен седельной сумкой с козьим сыром, изготовленным бабушкой Элен. Она категорически отказалась оставить его в замке. Сыр, находившийся как раз в процессе созревания, «благоухал» довольно резко, поэтому Демон, мудрый пес, не захотел путешествовать в своей корзине и напросился в карету к дамам и Софи.Родерик проявлял чрезвычайную заботу о бабушке Элен. Он помогал ей выйти из кареты на остановках, усаживал ее в карету и заботливо укутывал ей ноги полостью, когда они снова трогались в путь, подбадривал ее шутками, заметив, что она падает духом от усталости. Раз или два он спрыгивал с седла и пересаживался в карету, чтобы развлечь дам рассказом о местах, мимо которых они проезжали, причем сообщаемые им сведения носили скандальный и восхитительно непристойный оттенок, приводивший бабушку Элен в восторг. Его усилия были вознаграждены: к тому времени, как они въехали в город, старая женщина приняла его приглашение остановиться в Доме Рутении. При этом подразумевалось, что ее внучка, конечно, останется с ней.Все было проделано так ловко, что Маре просто не дали возможности вежливо, под благовидным предлогом отклонить это приглашение. Она могла бы крикнуть, что отказывается, могла прямо у всех на глазах устроить шумную, слезливую, скандальную ссору, но единственная веская причина для отказа, которую она могла бы привести своей бабушке, носила столь личный характер, что Мара не решилась даже заикнуться о ней. Однако она твердо решила не оставаться под одной крышей с принцем. Она все объяснит, как только останется с бабушкой наедине, тем дело и кончится.Малодушие, а также не умирающая надежда на то, что объяснение не понадобится, заставили ее отложить разговор. Попав в замок и увидев, что никаких гостей, кроме нее, нет и не предвидится, бабушка Элен сразу догадалась, что де Ланде держал ее в заложницах, чтобы обеспечить участие Мары в его интригах. Но при этом она приняла как должное, что принц, придя к ней на помощь, действовал из благородных побуждений, что он просто откликнулся на просьбу Мары. А почему он не освободил ее раньше? На этот вопрос старая женщина, по-видимому, нашла для себя следующий ответ: ее внучке потребовалось время, чтобы поближе узнать Родерика, прежде чем довериться ему.Невозможно было предугадать, как бабушка отнесется к известию о жертве, которую Маре пришлось принести ради нее. Она оказалась куда крепче духом, чем Мара могла бы предположить, что и доказала своим мужественным поведением во время заточения в замке, но известие о грехопадении внучки не могло не причинить ей боль. И тем не менее придется сказать ей правду.Мара решила рассказать всю правду по прибытии, как только они останутся наедине. Однако она не ожидала, что будет так трудно объяснить старой женщине сложившееся положение.— Что значит — ты не можешь остаться, дорогая?— Я больше ни одной минуты не останусь под одной крышей с Родериком и не буду его любовницей. Простите, если я выражаюсь слишком прямо, я не хотела вас смутить, но…— Смутить меня? Я не фрейлина английской королевы Виктории! Уверяю тебя, мы выражались куда более прямо, даже когда я сама еще была девицей на выданье. Я хочу понять одно: почему ты считаешь, что не можешь выносить общество этого человека?— Он… О, вы наверняка меня понимаете! Он и не помышляет о браке.— Он так и сказал?— Он принц!— Его отец был принцем, но это не помешало ему жениться на Анжелине. Судя по твоим словам, ты соблазнила принца не потому, что он тебе нравится, а совсем по другим причинам. Дай ему время смириться с этим.— Все было не совсем так.— Многообещающее заявление. Как же все было на самом деле?— Это было… Не важно! О, бабушка, неужели вы не понимаете? Мы не можем здесь оставаться! Это было бы безнравственно.— Ты боишься, что можешь пострадать. Вот и собираешься сбежать, хотя больше всего на свете тебе хотелось бы остаться.— Если вы намекаете, что я неравнодушна к Родерику…— А разве это не так?Мара торопливо отвернулась.— Разумеется, нет.Это было неправдой, но, если она постарается себя убедить, со временем это может стать правдой.— Ты использовала его, Мара. Подумай, что это значит для него.— Для него это не было тайной. Он все знал, но позволил мне продолжать… просто из любопытства, — она не смогла сдержать горечь, прорвавшуюся в голосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125