Но у Мары сложилось впечатление, что в комнате слишком много белых мундиров, и лишь через минуту она поняла, в чем тут дело.— Лука! — воскликнула она. — До чего же ты хорош!— Наконец-то я стал членом гвардии, — подтвердил он, с гордостью поклонившись ей.Форма облегала его гибкую фигуру, как вторая кожа, ради торжественного случая он даже вынул золотую серьгу из уха. Но в его черных глазах, когда он перевел взгляд с нее на принца и обратно, читалась тревога.— Только этого нам и не хватало, — с притворной досадой проворчал Этторе. — Шут гороховый со склонностью к поножовщине да к тому же еще и вороватый.Лука не стал обижаться.— Ты оценишь мои таланты по достоинству, когда будешь голодать, а я добуду тебе еду.— Ворованных кур? Думаешь, мы станем их есть?— До последнего кусочка.— Вместе с костями, — добавил Родерик. — Мы так уже делали. Идем?Это был приказ, замаскированный под вежливый вопрос. Лука подал Джулиане соболье манто, все остальные надели плащи и в самом веселом расположении духа вышли во двор. Мару и Джулиану усадили в карету, принц и свита вскочили на лошадей. Грумы, державшие лошадей, отскочили в сторону, возница щелкнул кнутом, и вся процессия двинулась со двора на улицу через широко распахнутые кованые ворота. Позади остался Дом Рутении с освещенными окнами и дымящими на холодном ветру факелами у входа. Впереди лежала тьма неосвещенных улиц. Их ждал бал. 11. В темноте городской дом виконтессы Бозире, расположенный на авеню Эйлау, в тихой северо-западной части Парижа, производил впечатление массивной груды камня. На самом деле это был обычный особняк с мансардной крышей и арочными окнами, сложенный из светло-золотистого известняка, каких в Париже тысячи.Просторный мраморный вестибюль был украшен колоннами в ложноклассическом стиле, взмывавшими к расписному потолку с изображением аллегорической сцены в самых модных тонах сезона — зеленых, синих и абрикосовых. Два марша изогнутой беломраморной лестницы вели на галерею, которая опоясывала весь вестибюль. В той точке, где сходились оба рукава лестницы, были распахнуты настежь двойные двери, и в них двумя ручьями вливалась толпа гостей. Виконтесса, богатая вдова с внушительными семейными связями, приветствовала их у входа в огромный бальный зал. На голове у нее красовался грандиозный убор из ярко-зеленых и бледно-розовых перьев, по сравнению с которыми перья в прическе Джулианы казались воробьиными перышками. Ее туалет, выдержанный в тех же тонах, был расшит ленточками и украшен такими пышными буфами с отделкой из черной сетки, что плечи прогибались под их весом. Ее круглое личико с пухлыми щеками, напудренное согласно требованию моды, чтобы убрать малейшие следы естественного румянца и создать интересную бледность, светилось радушием. Она рассыпалась в любезностях, приветствуя принца, и предложила им всем пройти в бальный зал. Прибытие короля, сказала она, ожидается с минуты на минуту, и это положит начало официальному открытию бала.Общество в самом деле пребывало в томительном ожидании. Музыка играла, но никто не танцевал. Хотя среди гостей во множестве сновали официанты, а по углам стояли столы с закусками, украшенные тепличными цветами в огромных серебряных вазах, сервировка оставалась нетронутой: никто еще не попробовал ни кусочка. Зал обогревали два камина, расположенные в торцах, в теплом воздухе плыл запах цветов и дамских духов. Гости в большинстве своем толпились у дверей, желая засвидетельствовать свое почтение королю. В ожидании его прибытия они переговаривались, поэтому в зале стоял приглушенный гул.Это было весьма изысканное общество. Черные фраки мужчин служили прекрасным фоном для роскошных дамских туалетов из шелка, китайского крепа, бархата и парчи наимоднейших расцветок. Парижские портнихи изощрялись в искусстве создания многоярусных нарядов, богато отделанных вышивкой, кружевами, лентами, оборками и фестонами.Появление Мары и Джулианы в окружении сверкающей белыми мундирами гвардии вызвало волнение среди гостей. Изысканная простота и элегантность их туалетов не прошли незамеченными. Имя принца было у всех на устах. По залу прошел возбужденный шепот. Женщины откровенно глазели на вновь прибывших, мужчины вытягивали шеи.Несколько поодаль от остальных стоял седовласый господин с моноклем в глазу, и Родерик, никого больше не замечая, направился прямо к нему. Поскольку он держал Мару под руку, ей ничего другого не оставалось, как последовать за ним.Принц представил пожилого господина как дипломата, представлявшего небольшое государство, соседствующее с Рутенией, а Мару с большой деликатностью назвал «подругой своей сестры». Мара была так тронута, так благодарна ему за это маленькое, но столь характерное для него проявление заботы, что утеряла нить разговора. Она отвернулась и принялась рассматривать толпу.Внезапно ее внимание привлек один из гостей. Не далее чем в десятке шагов от нее стоял де Ланде. Его взгляд был устремлен на нее, он как будто пытался напомнить ей об их уговоре. Она позволила себе позабыть обо всем на несколько кратких минут. Теперь кошмар вернулся.Она приехала на бал не ради удовольствия. Для нее не будет ни танцев, ни флирта, ни беспечного наслаждения музыкой, угощением, вином, общением с представителями лучших семейств Франции. Она приехала сюда с особой целью, и этой цели еще предстояло достигнуть. Она должна удержать Родерика у дверей до прибытия короля.А он, казалось, и не собирался никуда уходить, словно заранее выбрал для себя позицию в нескольких шагах от дверей. Гвардия, как будто выполняя заранее намеченный военный маневр, рассыпалась и образовала полукруг около своего командира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125