«Стихотворения и прочее. На несколько тем». Но какие? Какие «темы», какие замыслы руководили действиями ее настоящего отца?
— История эта началась очень давно, Кэмпион, еще в Италии. — Лопес прислонил голову к высокой спинке своего стула. — Там подняли восстание против моего народа. Не помню даже, с чего все началось, наверное, ребенок какого-нибудь христианина упал в речку и утонул, а толпа решила, что это мы, евреи, похитили малыша и принесли в жертву в синагоге. — Он улыбнулся. — Так частенько считали. На нас напали. Там был и ваш отец, совсем еще молодой человек, и, думаю, ему просто показалось забавнее драться против толпы, чем присоединиться к ней. Он спас жизнь мне, моей жене и дочери. Он дрался за нас, спас нас и оскорбился, когда я предложил ему вознаграждение. Но в конце концов я все-таки расплатился с ним. Я прослышал, что он в Тауэре, а я как раз одолжил королю Англии некоторую сумму. Так что я аннулировал долг короля Иоанна в обмен на жизнь вашего отца.
Когда я привез его в Голландию, у него ни гроша не было. Я предложил ему денег, он отказался, а потом заключил со мной сделку. Он возьмет деньги, а через год вернет с процентами. Все же, что он наживет сверх того, достанется ему.
Вспоминая это, Лопес улыбался.
— Это было в 1623 году. Он купил превосходный корабль, нанял людей, приобрел оружие и пустился в плавание сражаться с Испанией. Попросту говоря, стал пиратом. Правда, голландцы снабдили его какими-то документами, но эти бумаги едва ли помешали бы испанцам предать его медленной смерти. К счастью, до этого не дошло. Когда фортуна улыбалась вашему отцу, она улыбалась широко. — Лопес пригубил вина. — Нужно было видеть его возвращение. Он привел с собой еще два корабля, оба захваченные и оба доверху набитые испанским золотом. — Он покачал головой. — Таких денег я никогда не видел, никогда! Только два человека на свете когда-либо отбирали у испанцев больше, но никому это не было до такой степени безразлично, как вашему отцу. Он выплатил мне долг, взял немного денег себе и дал мне новое поручение. Я должен был устроить так, чтобы все остальные деньги достались вам. Это было целое состояние, Кэмпион, настоящее состояние.
Огонь угас за экраном, в комнате становилось прохладно. Однако ни Лопес, ни Кэмпион не пошевелились, чтобы подложить дров в догорающий камин. Кэмпион с замиранием сердца слушала, как чужой человек рассказывал ей, кто она такая.
Лопес поглаживал бородку.
— До того, как все это произошло, до того, как Кит сочинил стихотворение о короле Иоанне, он влюбился. Боже мой! Он был потрясен. Он писал мне, что нашел своего ангела и непременно женится. К тому времени я знал его уже шесть лет и считал, что он вообще не создан для брака. Через полгода он снова написал мне, что по-прежнему влюблен. Он писал, что это невинное, нежное и очень сильное создание. Он добавлял, что она очень очень красива. — Лопес вздохнул. — Думаю, так оно и было, ведь она была вашей матерью.
Кэмпион улыбнулась в ответ на комплимент.
— Как ее звали?
— Агата Прескотт. Уродливое имя.
— Прескотт? — вздрогнула Кэмпион.
— Да. Она была младшей сестрой Марты Слайз. — Лопес в недоумении покачал головой. — Уж и не знаю, как Кит Эретаин познакомился с юной пуританкой, но это произошло, и он влюбился в нее, а она в него, только у них так и не было времени обвенчаться. Его арестовали, заточили в Тауэр, а она осталась беременной.
Мордахай Лопес потягивал вино.
— Она была одна. Полагаю, она обратилась к друзьям Кита за помощью, но он тогда знался с ненадежными людьми, и помощи так и не последовало. Кому нужен беременный ангел? — Он передернул плечами. — Я не знал ее, она не знала меня. Я бы с радостью помог ей, но она сделала роковой, наверное, единственно возможный для нее шаг и с позором приползла домой.
Кэмпион попыталась вообразить, как повел бы себя Мэттью Слайз, если бы она сама пришла домой беременной. Даже подумать и то было страшно. Ей стало жаль девушку, которая вынуждена была вернуться к Прескотгам. Лопес обхватил колени руками.
— Они ее спрятали. Им было стыдно за нее, и иногда мне кажется, они радовались тому, что случилось дальше. Она умерла от родовой горячки всего через несколько дней после вашего рождения. Наверно, они надеялись, что и вы умрете.
Кэмпион заморгала, чтобы скрыть слезы, подступившие к глазам от огромной жалости к девушке, пытавшейся разорвать те же путы, от которых старалась избавиться и она сама. Ее мать тоже хотела быть свободной, но в конце концов пуритане схватили ее и обрекли на одинокую мученическую смерть.
— Вот так вы появились на свет, — сказал Лопес, — маленькое незаконнорожденное существо, позор семьи Прескотт. Они назвали вас Доркас. По-моему, это означает «исполненная добрых дел».
— Да.
— Они хотели, чтобы вы такой стали. Собирались воспитать из вас хорошую пуританку. — Лопес покачал головой. — Когда Кита освободили из Тауэра, он написал Прескоттам, спрашивая, что произошло, предлагал забрать вас у них. Они отказались.
— Почему?
— Потому что к тому времени их проблемы решились. У Агаты была старшая сестра. Мне говорили, Марта была не так красива.
— Нет, — подтвердила Кэмпион.
— Прескотты были богаты, могли позволить себе дать большое приданое за невестой, но к приданому прилагалась не только невеста. Прилагались и вы. Мэттью Слайз согласился жениться на Марте, взять вас и воспитать как собственную дочь. Мэттью и Марта пообещали ни при каких обстоятельствах не раскрывать позор Агаты. Вас нужно было спрятать.
Кэмпион подумала о Мэттью и Марте Слайз. Неудивительно, что они взвалили на нее тяжкую ношу гнева Господня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151