Кристал искренне верила, что под внешней безобразной оболочкой жестокости в Кейне живет добрый порядочный человек. В принципе, он ведь ничего плохого ей не сделал, хотя и лишил свободы. Наоборот, он защитил ее, причем рискуя собственной шкурой.
Кристал спиной чувствовала биение его сердца, колотившегося в такт раскатам низвергающейся воды; в его объятиях ей было уютно, как под теплым одеялом. Она попыталась представить, как Кейн, смертельно раненный одним из солдат маршальской службы, пришедших на помощь заложникам, истекает кровью у ее ног, но не смогла, и странное, непонятное чувство непрошеного раскаяния захлестнуло все ее существо.
— Пошли, — сказал Кейн, поднимаясь с валуна.
Кристал послушно побрела рядом с ним, думая только о том жутком мгновении, когда похолодеет теплая ладонь, которая сейчас сжимает ее руку.
— Дай сюда зеркало. — Прорычал Бун, обращаясь к Джейку.
Кейн и Кристал, подойдя к бивачному костру, остановились в тени, наблюдая за разыгрывающейся на их глазах сценой. Назревала драка, и Кристал даже повеселела. Она на дух не выносила обоих бандитов: Буна — за нахальный взгляд, Джейка — за гадкую улыбочку. К тому же все внимание остальных бандитов было приковано к ссорящимся, а о ней позабыли, и, слава Богу. Кристал была рада, что на время избавлена от неусыпного надзора мужчин, изнывающих от вожделения. Тем более после такой утомительной для души прогулки в сопровождении Кейна. Уличить себя в непрошеном чувстве позорной жалости к преступнику — это более чем достаточно.
В отблесках костра Бун и Джейк боком приближались друг к другу. Обстановка накалялась. Бун раз потянулся к зеркалу, второй, а потом неожиданно ударил Джейка в живот. Завязалась драка. Джейк с кулаками набросился на обидчика. Зик попытался разнять дерущихся, но, получив удар в челюсть, тут же забыл о своих добрых намерениях и стал колотить направо и налево. Разгоралось настоящее побоище, и тут в полукруг света шагнул Кейн.
Разбойники застыли на месте, явно напуганные тем, что рассердили его. Кейн с едва скрываемым презрением посмотрел на них и сел у костра. Прочитав в его лице угрозу, мужчины опустили кулаки, воинственно глядя на Кейна, как нашкодившие дети — хотя и далеко не безобидные, — застигнутые за шалостью воспитателем. Бандиты разошлись кто куда. Джейк, что-то бурча себе под нос, швырнул зеркало в ворох какой-то одежды.
Кристал этот ворох показался подозрительно знакомым. Разбойники дрались из-за ее вещей. Она кинулась к валявшейся на земле одежде и, как безумная, стала набирать в охапку принадлежности своего туалета, негодуя на этих гнусных мерзавцев, которые лапали своими грязными руками ее вещи, — ведь это все имущество, какое у нее есть. Но нахватала она не много. К бивачному костру приближался Кайнсон, неторопливым шагом спускаясь по тропинке, ведущей из города.
— Ну-ка отойди оттуда, куколка. Эти вещи теперь наши, — сказал он, пряча в усах похабную ухмылку.
— Нет, мои! Вы вытащили их из моего сундука! — задыхаясь от ярости, выпалила Кристал. На щеках ее выступил гневный румянец. Прижимая к груди выцветшее голубое ситцевое платье (это была ее единственная смена), она язвительно добавила:
— Компания «Оверлэнд» заплатит вам предостаточно. А торгуя моими скудными пожитками, особо не разбогатеете!
— Даже если цена им один пенс, этот пенс будет наш. — Кайнсон шагнул к девушке, чтобы забрать у нее платье. Она отказалась выпустить его из рук. Завязалась борьба. Каждый тянул платье к себе. Кайнсон разжал пальцы, и Кристал отлетела назад, едва ли не в объятия Кейна, стоявшего у нее за спиной.
— Остальных раздели? — спросил Кейн, не обращая внимания на Кристал.
Кайнсон, улыбнувшись, оглянулся на спускавшихся по тропинке разбойников. Они возвращались из салуна, и у каждого в руках было по вороху одежды. Одну груду венчал модный костюм мистера Гласси.
— Оставили им только нательное белье. — Кайнсон хохотнул. — А у старика вся куртка была набита золотом. Видели бы вы, как он бесился, когда я ослобонил его от тяжкой ноши.
Кристал пришла в уныние. У отца Пита забрали деньги. Их надежды на счастливое будущее угасали быстрее, чем когда-то увял сам город Фоллинг-Уотер.
— Снимай свои нижние юбки, куколка, — обратился Кайнсон к Кристал, вновь поворачиваясь к ней. — Это мы тоже конфискуем. Женское шмотье ценится намного дороже, чем мужское.
— Еще чего выдумал, — огрызнулась Кристал. На карту была поставлена не просто ее девичья скромность. Она потеряет гораздо больше, если отдаст Кайнсону свои нижние юбки. Не видать ему их, как своих ушей.
— Я сказал, раздевайся.
— И не подумаю, — ответила девушка. Пусть только прикоснется.
— Делай, что тебе говорят, — услышала она голос Кейна у себя за спиной.
Кристал, оскорбленная предательством Кейна, резко повернулась к нему лицом. Она почему-то надеялась, что он заступится за нее. Какая глупость. Слишком многого она требует от разбойника. Ругая про себя Кейна, на чем свет стоит, девушка вновь воззрилась на Кайнсона.
— Мои вещи принадлежат только мне, и я не намерена расставаться с ними. Убери свои лапы.
Кайнсон в ответ только расхохотался. В мгновение ока его руки залезли ей под платье и содрали нижние юбки. Кристал взвизгнула в бешенстве, но, прежде чем успела отпихнуть Кайнсона, все три ее нижние юбки были уже у него в руках. В пыль посыпались золотые монеты.
— Что тут у нас такое? — проговорил Кайнсон, поднимая с земли одну монету.
Семь — несчастливое число. Это точно. Три года она работала, как проклятая, чтобы скопить эти семь десятидолларовых монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122