лучшего места не найти. Целый день бродил по окрестным холмам, идей пришло столько, что записывать не успевал, и, если бы перед ним вдруг появился джинн, одержимый страстью исполнять чужие желания, Джейк потребовал бы у него пишущую машинку и пачку бумаги — а теперь отвали, старичок, и не лезь под руку!
Он испугался, подумав, что сегодня же придется уехать, но понимал, что в такой крохотной деревушке трудно будет найти комнату внаем. Девяносто девять процентов за то, что никто из местных не пустит чужака на порог. И оттого, что он не сможет здесь остаться, Джейку стало больно, по-настоящему больно: заныли все кости и желудок скрутило. Возвращаясь в центр Моухея, к машине, он прикидывал, сможет ли построить себе шалаш — еще ведь тепло, мог бы месяцок-другой пожить в шалаше, — но оказалось, что в этом нет нужды. Его «Блейзер» как раз рассматривал мистер Пиле (я тебе его вечером покажу), они разговорились, и как только Джейк сказал, что хочет остаться здесь на недельку, мистер Пиле сразу повел его к Маккини, потому что Маккини женат на Молли Гарделл, и они забрали старую миссис Гарделл к себе, а ее дом стоит пустым с того времени, как похоронили старика.
— Арендовать гарделловский дом? Да хоть на десять лет, — сказал Чарльз Маккини. А его теща с такой радостью вызвалась за скромную плату приходить убирать и приносить постояльцу еду (наша Молли отлично готовит!), будто это Джейк их облагодетельствовал, а не они — его.
С трудом поверив в свое счастье, Джейк почти две недели писал запоем, спасибо, миссис Гарделл с настойчивостью родной тетушки трижды в день заставляла поесть. А вообще люди здесь необыкновенные!
— Это точно, — перебил я. — Типажи редкие, особенно леди, которая живет на вершине холма.
— В доме с синей крышей? — подхватил Джейк. — Это СельмаУибли, кошмар всей деревни. Чокнутая старая дева, которую давно пора отправить в психушку, но люди относятся к ней с удивительным сочувствием. Они все здесь как одна семья, вот и берегут бедняжку. Как ты на нее нарвался?
Пришла моя очередь рассказывать.
— Близнецы — дочки О'Доннелов, — комментировал Джейк. — Красотки, правда? Им бы в модельном бизнесе тон задавать, но родители их ни за что не отпустят «развратничать». Кэтлин О'Доннел, между прочим, тоже красавица, но просидела тут безвылазно всю жизнь. Предрассудки в этой деревне прошловековые… Ладно, пойдем сегодня вечером на танцы, сам всех увидишь. Так что ты сделал?! Через забор? И прямо на нее выскочил? Ни хрена себе!
Он так хохотал, что на глазах проступили слезы. Я смотрел, как он, обхватив живот руками, корчится от смеха, и боролся с искушением ему врезать. Не люблю чувствовать себя идиотом, я сегодня уже получил тройную порцию этого блюда. Но ведь не Джейк виноват, что я изображал из себя Зеба Стумпа.
— Извини, — наконец пришел он в себя. — Просто миссис Энсон — дама боевая, если бы она действительно заподозрила тебя в дурных намерениях, пришлось бы посылать родным телеграммы с соболезнованием.
— В ложбине возле твоего дома поле ее мужа? — спросил я.
— Точнее сказать, он собирается заиметь там поле. По-моему, идея не из лучших: там камней больше, чем пустых бокалов в конце светского раута. Спорю, ты с ним познакомился, когда он валуны из земли выковыривал.
— Выиграл. А земля в этой ложбине плодородная?
— Черт ее знает. Наверное, это просто был единственный свободный участок в окрестностях. Делберт с ним работал?
— Да.
— Как обычно. — Джейк положил мне еще один стейк и пододвинул тарелку с горошком. — Старшего у них в семье больше любят. Стоит мне увидеть, как Делберт пашет на поле, я радуюсь, что у меня нет сестер и братьев, так что родителям, кроме меня, любить некого.
— Радуйся, что родился не в деревне.
— Фигня, — отмахнулся Джейк. — Важно не место, а чувства. Всё, не трогай меня!
В этом он не изменился. Пришла какая-то идея в голову — исчезайте все. Я как-то спросил, что он делает, если Великая Мысль появляется, когда он лежит в постели с женщиной. Джейк вытаращил глаза: «Как это — что делаю? Пишу… А чего ей оскорбляться? Я ее вежливо прошу подождать». Я несколько дней хотел провернуть этот фокус с Энни — подожди, дорогая, мне надо записать, что сделал герой с найденным ключом, так что перестань стонать и не шевелись, а то на качающемся матрасе писать неудобно, — но не решился.
Бумага у Джейка была под рукой, из кармана джинсов он вытащил обгрызенную ручку и писал, улыбаясь, — видно, идея нравилась. К его улыбкам во время работы я привык. К частому нервному морганию — нет. Но напирать не буду. По крайней мере, до вечера.
Я откинулся на стену, сунул в рот кусок мяса и стал думать о близняшках О'Доннел. Я не сердился на них: во-первых, девочки могли вполне искренне показать мне полдороги, считая, что дальше я сам разберусь, а во-вторых, они были слишком красивы, чтобы на них сердиться, даже если бы направили меня прямиком в болото. Представляю, как в школе гарцуют вокруг них ровесники. Здесь школы вроде бы нет, значит, дети или каждый день ездят в соседний городок, или живут в интернате, пока учатся. Я глотнул виски и понял, что не хочу, чтобы улыбчивые близняшки уезжали. Хочу видеть их каждый день. Хочу свозить обеих в кино, а перед сеансом повести по магазинам и покупать все, что им захочется. Хочу, чтобы мне снова было семнадцать. Моя Большая Школьная Любовь в подметки этим сестрам не годилась.
— Уолт, — подал голос Джейк, — как насчет душа?
— Я думал, здесь у тебя такой роскоши нет.
— Ну, прямо уж, — он качнул головой и потер нос. — Мы же не в трейлере. Я еще часок поработаю, а ты можешь принять душ или вообще влезть в ванну и отмокнуть с дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132