Инстинкт гнал их к дверям. Туда же пытались добраться и слуги. Каждый пробивался самостоятельно, отбиваясь, пиная мешающих и пуская в ход ногти и зубы. Под ногами хлюпали лужи изысканных вин; сапоги и туфельки втаптывали в грязь редкие кушанья, попутно давя украшенные драгоценными камнями карнавальные маски. Самые знатные и именитые гости повели себя не лучшим образом. Когда подиум, на котором стояли их столы, внезапно охватили языки пламени, цвет джелотского общества с воплями влился в остальное стадо.
Растоптанная и раздавленная пища источала зловоние. Сердито блестели в отсветах пламени осколки хрусталя. Дакар почувствовал, что воздушные потоки сделались иными — буйными и шквалистыми, но в то же время невыразимо нежными. Для обезумевших людей каждый глоток становился живительным. По каменным стенам поползли трещины; шпалеры, которыми они были задрапированы, ветшали на глазах. Неживая материя отступала перед обновленным биением жизни, сила коей ежегодно выталкивала из-под снега первые цветы и заставляла прорастать семена.
Как человек, Дакар проклинал Аритона. Как Безумный Пророк, он восторгался первозданной, стихийной силой. Как ученик мага, кое-чему все же научившийся, он распознал причину творившегося вокруг. Под мозаичным полом большого дворцового зала таилось едва ли известное мэру средоточие шестой ветви, и сейчас сквозь развороченную кладку ярко светились паравианские письмена трех кругов, опоясывающих узловую точку. Над ярко сиявшими возрожденными узорами дымились полусгнившие балки. Огонь линий был холодным на ощупь и никому не нанес бы вреда (паравианская магия почти никогда не убивала живое). Но теперь к обычному страху гостей и слуг прибавился ужас перед черной магией. Это еще сильнее их подхлестнуло. Объятые безудержной, слепой паникой, люди с душераздирающими криками бросились вон из дворца. Они пока не знали, что сила помчится вслед и выплеснется на улицы Джелота.
Подобно громадной шаровой молнии, светящийся поток несся по городу, заставляя меркнуть уличные фонари и факелы. Он будил горожан, и те в тревоге вскакивали с постелей. Женщины плакали, а младенцы громко смеялись. Отцы семейств торопливо хватались за оружие. Поток силы разметал поленья праздничных костров. Испуганные танцоры бросились врассыпную, поэтому начавшиеся пожары тушить было некому. Там, где проходила шестая ветвь, жилые строения, лавки и склады раскачивались, словно игрушечные домики. Всякий, кто не успевал выбраться наружу, оставался погребенным под обломками досок и грудами битого кирпича. Любая стена, какой бы прочной она ни была, любая башня — словом, все, построенное по человеческой прихоти, а не по природным законам, — с грохотом рушилось. В Джелоте очень любили праздновать день летнего солнцестояния, и мэр всегда задавал тон. Впервые за шестьсот лет тон задала лиранта менестреля, пробудившего древний паравианский ритуал.
Разрушительная для строений, сила ветви щадила все живое, оказавшееся на ее пути, и люди отделывались лишь синяками, ссадинами и царапинами. Несколько престарелых, а также неизлечимо больных горожан при ее прикосновении умерли с блаженной улыбкой на устах. Еще несколько человек чудесным образом излечились: к слепой девочке вернулось зрение, а женщина, страдавшая безумием, вдруг обрела ясный рассудок. Зато стряпчий, ведающий учетом расходов в городской казне, напрочь лишился рассудка, не сумев объяснить происходящее своей житейской логикой.
Если судьба домов, оказавшихся на пути пробужденной ветви, была однозначно трагической: от них не оставалось ничего, кроме обломков и пыли, — состояние горожан находилось в широчайшем промежутке между безудержной паникой и ошеломляющей радостью. А поток силы — этот могучий аккорд возрожденной паравианской мистерии — помчался дальше, неся обновление другим землям.
В развороченном большом зале полуразрушенного дворца Аритон Фаленский наконец-то оторвал пальцы от струн лиранты. Вместе со звуками из него ушли силы. Аритон обмяк, ссутулился; его лоб покоился на теплом дереве Халиронова инструмента, а изможденные пальцы, еще огненно-горячие от вдохновения, безжизненно обмякли.
Единственным свидетелем его нечеловеческой усталости был Безумный Пророк, до сих пор остающийся прикованным к столбу. Сила шестой ветви превратила столб в зеленеющее дерево, иначе и он бы рассыпался в щепки. С усилием глотая воздух, Дакар под стук собственных зубов произнес:
— Дейлион-судьбоносец не позволит мне соврать! Тебя схватят и сожгут за колдовство. Конечно, если кориатанские ведьмы не опередят здешних палачей и не вопьются в тебя с их ненасытной кровожадностью.
Обвинительные слова заставили наследного принца Ратанского выпрямиться. Манжетой рубахи Аритон стер с блестящих струн лиранты остатки масла, наносимого для облегчения игры. Потом очень медленно встал на ноги. Трудно . сказать, ощущал ли он у себя за спиной сердитые, сверлящие глаза Дакара. Безмерно утомленным голосом, с каким-то пугающим равнодушием Аритон сказал:
— В таком случае не пора ли нам убраться из дворца, а заодно и из города?
Вместо ответа Дакар загремел цепями. Казалось, он готов растерзать Фаленита. Аритон вздрогнул.
— Прошу тебя, не надо.
Слова эти, произнесенные шепотом, могли быть и мольбой, а могли и угрозой. Все зависело от того, какая часть Аритонова наследия возьмет в нем верх. Дакару оставалось только гадать какая. Черные волосы мага и менестреля бунтарски разметались по плечам. Аритон наклонил голову и вдруг издал резкий, свистящий звук, которому его научил старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253