Но, может быть, он этого и не сделал? Может быть, Никольсон и сейчас держит его под наблюдением? Мистер Кин встал и тихо приоткрыл дверь, ведущую в зал, ожидая увидеть там Ни-кольсона в сопровождении полицейских. Но в зале никого не было, кроме нескольких сонных приезжих, пытающихся разобраться в путеводителе.
Мистер Кин осторожно закрыл дверь и выглянул в окно, опасаясь увидеть Никольсона, прогуливающегося по противоположной стороне улицы. Но Никольсона там не было. Стало ясно, что Никольсон сейчас за ним не следит.
Сейчас! Это слово больно впивалось в сознание мистера Кина, пока он возвращался в свой уютный дом. Что толку в нынешней безопасности, если будущее скрывается в тумане сомнений? Он надеялся, что убежал от мира. Со времени приезда в Северный Уэльс
и до сих пор он ни разу не видел никого из своих прежних знакомых и надеялся, что никогда уже не увидит. Мистер Кин попробовал ободрить себя за ужином (ужинал он всегда в самое подходящее и приятное время — в шесть часов вечера), пытаясь убедить себя, что эта встреча была чистой случайностью. Если бы Никольсон не был тем, кем он был, мистер Кин не придал бы встрече с ним большого значения. Но он был детективом, хорошо известным в полицейских кругах своим умением раскрывать самые запутанные преступления, и мистер Кин боялся его, как ребенок боится осы.
Эту ночь мистер Кин провел плохо; следующий день — ужасно. На третий день он узнал, что Никольсон уехал из города — жизнерадостность и хорошее настроение сразу же вернулись к мистеру Кину. Значит, это была всего лишь случайная встреча. Он выбросил из головы неприятные воспоминания и вернулся к спокойной жизни.
Инспектор Никольсон действительно уехал из города, но по делу мистера Кина. В то утро он получил ответ из Лидса. Это письмо заставило его сначала глубоко задуматься, а потом — изменить свои планы. Инспектор решил провести остаток отпуска, выуживая разгадку преступления, а не форель в реках Уэльса. Он изучил расписание поездов и пароходов, упаковал свой чемодан и задолго до полудня отправился в Холихэд и Дублин.
По дороге Никольсон несколько раз перечитывал письмо своего друга, пытаясь получше его понять. Письмо было коротким, но полным смысла для инспектора, который видел ключ к разгадке там, где другим ничего не удавалось увидеть.
Друг инспектора сообщал, что человек по имени Джозеф, или Джо Килнер уехал из Лидса немногим более трех лет назад. Известно, что он отправился в Дублин и устроился там барменом. Дальше друг писал, что с тех пор он ничего о Килнере не слышал и что тот, видимо, и сейчас живет в Дублине. Дальше следовал абзац, который инспектор перечитывал с большим интересом.
«Я смутно припоминаю,— сообщал его корреспондент,— что этот Килнер, или, скорее, его имя было как-то связано с дублинской загадкой, которая, насколько мне известно, так и не была решена. Может быть, вы кое-что припомните: ирландская дама, мисс Дрисколл, ехала из Каслфорда в Лимерик. В Дублине ее обокрали два человека, как выяснилось, йоркширцы — Ниниан Бексендейл из Каслфорда и человек из Лидса, хорошо известный полиции под именами Ричард Клей и Джеймс Крейтон. Эти двое исчезли почти сразу после кражи — украдены были бриллианты, стоимость которых почему-то никогда не сообщалась,— и с тех пор о них ничего не слышно. Я смутно припоминаю, что Бексендейла в последний раз видели возле бара этого Килнера. Я точно помню, что упоминался Килнер,— тогда я обратил внимание на фамилию бывшего владельца устричной лавки в Лидсе. Килнер, насколько я знаю, не имел к этому делу никакого отношения. Но, после того как я получил ваше письмо, мне удалось кое.-что выяснить. Килнер был другом Клея-Крейтона и одно время работал у него содержателем табачной лавки в Брэдфорде,
где в основном промышляли букмекеры. Я не знаю, было ли это известно полиции Дублина в период кражи бриллиантов и имел ли тогда Килнер дела с Клеем. Если вникнуть, это кажется очень маловероятным. Что касается Клея, то о нем никто не слышал с тех самых пор. Всегда считалось, что они с Бексендейлом бежали через Южную Ирландию на континент».
Инспектор Никольсон снова и снова перечитывал это письмо, пока не приехал в Дублин. Было шесть часов вечера. Инспектор сразу взялся за работу. Первым делом он решил найти человека, расследовавшего кражу бриллиантов. Не прошло и часа, как он уже встретился в Дэвидсоном, который за это время успел стать инспектором, в его кабинете.
— Я хотел бы поговорить с вами,— сказал Никольсон,— об одном или двух делах из тех, что вы вели два с половиной года назад. Помните англичанина Джозефа Килнера, который был владельцем бара здесь, в Дублине?
— О, отлично помню! — ответил Дэвидсон.— Да, я хорошо его знал. Он приобрел вывеску и имущество дела, которым владел человек по имени Фелим Ханрахан, на улице Лоуэр-Эбби, и работал там месяцев девять-десять. О да, я помню Килнера — большой, массивный, довольно неуклюжий человек; он вынужден был оставить дело из-за какого-то сердечного недуга. Я беседовал с ним как раз перед его отъездом из Дублина. Да, так что с Килнером?
— Он живет под видом ушедшего от дел лондонского торговца в очень хорошем доме в Денби,— ответил Никольсон.— Но он теперь не Джозеф Килнер. С тех пор как Килнер приехал туда, он стал называть себя Джон Кин.
На лице Дэвидсона отразился явный интерес.
— Ну? — спросил он.
— Вы расследовали дело Дрисколл? — спросил Никольсон.— Случай, когда два человека, которых звали Клей и Бексендейл, украли в дублинской гостинице бриллианты и благополучно исчезли.
— Да,— скривился Дэвидсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71