— в том, что это ожерелье принадлежит мне. Надеюсь, вы не откажетесь сесть и выслушать историю бриллиантов. Она наверняка вас заинтересует, и будет хорошо, если вы об этом узнаете.
Но мисс Дрисколл еще не настолько пришла в себя, чтобы слушать. Она смотрела на сэра Октавиуса, на мисс О'Лири, на инспектора Дэвидсона и на все стены комнаты поочередно, словно не совсем понимала, где она находится. Мисс О'Лири встревожилась.
— Тереза,— мягко произнесла она,— отнесись к этому спокойно и разумно.
Слово «разумно» словно прорвало какую-то плотину. Мисс Дрисколл взглянула на свою компаньонку и рухнула в кресло, придвинутое ей сэром Октавиусом.
— Разумно? — воскликнула она.— Боже мой, Фанни О'Лири, о чем ты говоришь? Как будто я хоть когда-нибудь поступала не разумно! Хотела бы я, чтобы все были так же полны здравого Смысла, как я сама. Нет... Нет... Боже мой! Ради всего, что есть в мире разумного, как могло оказаться, что это именно он?!
Она пальцем указала на сэра Октавиуса, словно это была восковая фигура. Сэр Октавиус с улыбкой поклонился.
— Почему бы и не я, мисс Дрисколл? — сказал он, не обращая внимания на точность формулировки.— Почему бы и не я, моя милая леди? Мне кажется, нет ничего странного в том, что я был когда-то владельцем прекрасного ожерелья из бриллиантов, которое, увы, испытало на себе все превратности судьбы и теперь, увы, далеко не так ценно, как прежде. Мне кажется, в этом нет ничего странного, моя дорогая мисс Дрисколл.
— Нет,— ответила мисс Дрисколл,— конечно, нет. Но все же... Откуда я знаю, что они ваши? — вдруг спросила она.— Ваше слово, сэр Октавиус, значит для меня больше, чем все бриллианты мира. Но мне хотелось бы наверняка убедиться, что это ожерелье ваше — просто, чтобы в душе моей не оставалось места сомнениям.
— Конечно,— ответил сэр Октавиус,— я тоже этого хочу. Можете не сомневаться, мисс Дрисколл,— человек, от которого вы получили эти бриллианты, никогда не имел на них ни малейшего права. Скорее всего, ожерелье досталось ему в результате убийства.
— Финней убийца? — воскликнула мисс Дрисколл.— Неужели настал конец света? Нет, я не верю, что он мог убить кого бы то ни было! Финней был самым добросердечным и сентиментальным человеком из всех, кого я знала.
— Тем не менее мистер Финней никак не мог быть законным собственником этих бриллиантов,— сказал сэр Октавиус,— поэтому и вы не имели на них прав. После того как ожерелье украли у меня, оно прошло через многие руки и стало причиной множества
кровавых злодеяний. Но оно мое и ничье больше. Сейчас я вам это Докажу. Инспектор, дайте мне, пожалуйста, ожерелье.
Дэвидсон подал ожерелье. Сэр Октавиус положил ожерелье на стол бриллиантами вниз и показал холеным пальцем на своеобразный медальон, расположенный в центре золотой основы, в которую были вставлены бриллианты.
— Смотрите,— сказал он,— хотя злосчастное украшение прошло через множество рук, беру на себя смелость утверждать, что никому не удалось разгадать секрет этого медальона, изготовленного искуснейшим мастером-индусом. Взгляните!
Сэр Октавиус нажал ногтем на край медальона — крышечка поднялась, открыв углубление, в котором лежал крошечный сверток желтоватого пергамента.
— Сделайте одолжение, инспектор,— попросил сэр Октавиус,— возьмите этот документ и прочтите, что в нем написано.
Дэвидсон вынул пергамент из медальона, развернул его и пробежал глазами текст. На листке размером не больше пенни надпись была сделана крошечными буквами, но такими четкими, что инспектор без труда прочел: «Махарани** Далкюри, Индостан, передала это ожерелье из 63 камней Октавиусу Берку в благодарность за ценные услуги».
— Я думаю, мисс Дрисколл,— подытожил сэр Октавиус,— что вопрос о праве собственности решен. То, что я вам сейчас показал, в сочетании с другими доказательствами, которые я смог представить, убедило местные власти, и бриллиантовое ожерелье признано моей собственностью. Так, инспектор?
— Да, сэр Октавиус, ожерелье несомненно ваше,— ответил Дэвидсон.
— В таком случае,— продолжал сэр Октавиус,— я положу его в карман и расскажу, при каких обстоятельствах я его потерял, как пытался разыскать и как, наконец, мне посчастливилось найти недостающее звено в цепи моих рассуждений, когда я прочитал сегодня заметку в «Айриш таймс».
— О! — воскликнула мисс Дрисколл.— Значит, вы тоже это прочли?
— Я прочел это, сударыня, в кровати за чашкой чая, в восемь часов утра,— ответил сэр Октавиус,— а в десять часов я уже был здесь. Я опередил вас на добрых два часа, мисс Дрисколл, хоть это не имело никакого значения. Ну а теперь послушайте мою историю.
Сэр Октавиус поудобнее уселся в кресле, поправил застегнутый на все пуговицы сюртук и продолжил рассказ.
— Представляется совершенно излишним,— произнес он, вежливо поклонившись и улыбнувшись мисс Дрисколл, мисс О'Лири и инспектору Дэвидсону,— сейчас рассказывать вам, как и почему махарани
Далкюри — очень красивая и умная женщина — подарила мне это ожерелье, которое, как когда-то прекрасная Елена, стало причиной стольких трагедий — хотя, конечно, трагедий совсем другого плана. Достаточно упомянуть, что я пользовался большим, даже очень большим уважением и благосклонностью махарани, и она захотела отблагодарить меня с восточной щедростью. Ее наградой было вот это бриллиантовое ожерелье, которое теперь ко мне вернулось после многих лет скитаний и, к сожалению, в изуродованном виде... Но не будем больше говорить об этом. Лучше я расскажу вам, как потерял бриллианты. Когда после долгой и, смею добавить, блестящей службы я покидал Индию, то отправился из Бомбея на «Брахма-путре».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71