А аквариум с
каждым выдохом все ближе. Неслыханно, но мой собственный вид
вызывает у меня аппетит! Текут слюни, вместе с внутренней волной
по бокам шмыгают две струйки, горячая и холодная, но натыкаются
на заглушку. Ослобоню я зажим, и они рванутся из меня, чтоб
понаделать бед. Поперечными судорогами разогревается горло,
готовясь выбросить проводник смерти и удовольствия.
Имею право знать, я тот или не тот, кто крадется во тьме? Если
не тот, почему мне интересно, что дальше; вкусно будет или нет.
Стыдоба, неужели я сомнения и страсти променял на хороший
аппетит? Немедленно чесать и дыбать отсюда, дергаться и искать
тропку назад. Ну вот, кажется, зацепился, вроде бы натянутая
резиновая лента выдернула меня из тьмы и вернула в самое
законное тело. Шар в лузе, гном в человеке. А Нина уже мажет
криком воздух, подвижный рот отделен от каменеющего лица -
впечатление, будто над ней кудесит ученица-двоечница Медузы
Горгоны. Дамочке крупно не понравилось что-то, расположившееся
за моей спиной. Мне, бывало, в школе тоже такое дело не
нравилось, после урока снимешь пиджачок, а там сплошь красуются
трехбуквенные слова. Но сейчас - меня не проведешь,
как-нибудь знаю, что затевается там; кто, куда и зачем прется,
кому я мешаю и стою поперек, кому вкусненького, понимаешь,
захотелось. Ну, ешь! Резко - разворот с падением -
занимаю огневой рубеж и бабахаю из нагана прямо в глаз того, кто
заслужил. Надо мной свистит копье и долбает стекло, много звона.
Метательное орудие, вернее, хобот принадлежит непрелестному
созданию. Вон оно, из большого горшка с фикусом выбралось уже до
талии - хотя это понятие в данном случае растяжимое. Все у
него шевелится, все ходит ходуном. Что такое, нашему гостю
нехорошо? Соединяю куски обзора в целостную картину - хобот
углубился во внутренности моей "охоты", вот и коротнуло.
Чудик взвизгнул почище вопленницы Нины и прыгнул к установке,
желая помочь своему отростку. Бреющий полет обдал меня ветерком.
Спешка, конечно, и глаз не ахти, поэтому гость и влепился прямо
в мою игральную установку. Я еще кинул ему вслед "коктейль
Молотова", то есть бутылку пепси. Аппарат, обжигая мне
сердце, полыхнул, коротнул; чудище, плюхнувшееся в него, так
заревело, что я даже стал сопереживать. (А может, добрый зверь
на самом деле пожертвовал собственным благополучием, чтобы
избавить меня от порочной склонности к игре? Был он, правда,
непрошенный гость, ну а прошенного разве сейчас дождешься.)
Однако не интересующийся мотивами электростул сделал свое дело.
Сцена экзекуции увенчалась запахом жареной плоти. Приговор
привелся в исполнение как минимум неэкономно. Если на каждое
животное по установке тратить, значит, даже на две казни не
настарчишь за десять лет. Когда я останки аппарата обесточил,
стеная по утраченной радости, монстр уже превратился в кучу
дерьма. Кому эту кучу предъявлять? Одно, если явится приличный
незнакомый мент, соскребет и айда; только на анализы мало что
осталось. А вдруг Белорыбов или его братья по уму? Придется срок
тянуть за то, что хотел дом, нашпигованный патриотами,
подпалить. Как раз в резонанс страхам звонок в дверь - уже
явились, не запылились? Но это был всего лишь старпер-сосед.
Крики ему послышались, козлику. Не послышались, успокоил я его,
наверное, это ваши "задние уста" так постарались. Сосед
отправился внимать дальше "задним устам", тут и Нина
вышла из столбняка и стала крыть мою, как она выражалась, нору,
сморкаясь бездушно на личную трагедию. Самого ведь дорогого, в
прямом и переносном смысле, у меня не стало. Я даме в отместку
предложил хлебнуть валерианочки да ступать домой. Тут она не
согласилась, уже стала норой и логовищем обзывать свою хавиру. В
общем, задержалась беглянка у меня и, кажется, была права.
Потому что и она, наверняка, удрала из биоценоза. Нина признала,
слегка разрумянившись, что перед тем, как задать стрекача ко
мне, харчи стравила - этот неаппетитный факт мне кое о чем
говорит.
Итак, утро наступает, солнце из своего подземелья на небо
тикает, я, как честный кавалер, обязан некоторое еще время
танцевать вокруг Нины. Первое па - доставка беглянки домой.
Дверь ее квартиры как будто и не запиралась. Еще нет повода для
мандража, просто женщина торопилась вчера, чтобы опасность не
успела схватить ее за убегающую попку. Вводим тела в Нинино
жилище, и в комнате встречаем еще одно тело, уже лежачее. На
полу расположился крутой мужчина, мало похожий на живого. У него
недельная щетина, в одной руке черенок ножа, а лезвие, отколотое
неведомой силой, валяется неподалеку. Вдобавок на полу и кое-что
похожее на камушки, хотя я не побоялся бы это назвать осколками
панцирных щитков. Нина тут же забилась в стенку, я ее вывел в
коридор и, вернувшись, перекатил мужика на спину, после чего
зажмурился. Как тут не зажмуриться. В груди дыра с обугленными
краями - похоже, что поработал тысячевольтный электрический
разряд. Кабы там была только дыра, а то ведь еще и ворота для
давно опостылевших толстячков-червячков. Они потихоньку
выползали оттуда, где, видимо, был у них и стол и дом. От такого
сочетания я и сам припух, предупредил Нинку, чтоб замерла, как
столб, несколько приседаний сделал - немного помогло. Ведь
мог же и я повторить подвиг мужика. Несмотря на душевный
раздрай, чувствую, что кое-каким знанием обогатился.
Малыши-червяки и громилы-монстры - друзья, а может даже и
родственники. Рискну подумать, что отцы и дети. И теперь
получается, что пресловутый "доктор" с супершнобелем
- так сказать, дама, матка с яйцекладом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36