Емкости трудной судьбы. Некоторым довелось приехать аж из Дагестана с молодым, круто замаринованным чесноком, потом принять в свое чрево черемшу, затем огурцы, огурцы, огурцы, с тем, чтобы вновь отправиться в Дагестан за молодым, свежевыкопанным чесноком. До этого срока менять в них рассол было не принято.
«Лепота», — вдоволь налюбовавшись, говорил себе Андрон, сглатывал обильную слюну и, стараясь не скользить по свежевымытому асфальту, принимался с чувством, с толком, с расстановкой шакалить. Капустки там, огурчиков, хурмы. Умные-то хозяева весь товар не закрывали, что похуже, оставляли на виду. Бери, ночной, тебе хорошо и нам не накладно. А у прижимистых дураков Андрон экспроприировал самый цимес, из принципа. Пусть знают, что жадность порождает бедность. Потом он шел к себе в каморку, со вкусом ел, гонял чаи, и все было бы преотлично, если бы не директорша гостиницы — как ее дежуроство в ночь, покою не даст, замордует звонками: «Андрюшенька, зайди, чего-то у меня пробки искрят… Андрюшенька, заскочи, что-то у меня труба подтекает…»
Ага, слизистая, вертикального разреза, знаем, знаем. Впрочем ладно, можно резьбу навернуть, в два прохода, коническую, двухдюймовую. Все веселей ночью-то. К тому же кадр проверенный, с санитарной книжкой. Что, муж-то снова отбыл в дальнее плавание?
Летели дни, сопливилась распутица, туманная и мозглая проходила зима. Иногда среди ночи прибывали машины, привозили товар, предвкушение мзды, запах странствий, солярки и дальних дорог. Волчары-дальнобойщики барабанили в ворота, совали Андрону полтинники и четвертаки, а тем, кто не совал, он начинал писать хранение и все одно урывал положенный бакшиш — любимое отечество драло куда как больше.
А по выходным ближе к вечеру Андрон садился в «жигули», врубал шикарный, купленный втридорога «грюндиг» и величаво, без лишней суеты, нарезал круг за кругом по засыпающему городу. Мелькали желто светофоры, летела грязь из-под колес, лучи автомобильных фар дробились в зеркалах витрин. Прохожие на тротуарах спешили, чтоб успеть в метро, троллейбусы с прощальным гудом тянулись потихоньку в парк, зеленоглазо, словно волки на охоте, блестели «соньками» таксисты. Над городом опускалась ночь.
Выкатавшись в волю, Андрон давал по тормозам где-нибудь на Стрелке, курил, слушал свой несравненный «грюндиг», смотрел на скованную льдом Неву, думал ни о чем — мысли текли ленивые, жирные, косяком. Масла в голове хватало. Потом ему становилось скучно и, дабы рассеяться, он выискивал попутчицу, не какую-нибудь там лярву-сыроежку, промышляющую за три рэ миньетом, а на вид порядочную, помилей, припозднившуюся, к примеру, на метро. Держался чинно, невозмутиво и с достоинством, неспешно и уверенно руля, завязывал непринужденный и деликатный разговор.
— И что это вы, девушка, серьезная такая? Что, проблемы? В личной жизни? Надо, надо сбросить груз с души, кардинальным образом растормозить подкорку. Я это вам как врач говорю. Да, да, большой специалист по душе и телу. Разрешите представиться, с успехом практикующий сексопсихотерапевт врач-гениколог первой категории Ржевский-Оболенский. Любимый ученик профессора Отто. Он мне все свои труды завещал посмертно. В честь него еще институт назван. А знаете, вы там аборт делали? Очень хорошо. Итак приступим, излагайте симптомы. Не смущайтесь, не смущайтесь, меня интересуют все подробности…
Странно устроена женская психика — у представительниц прекрасной половины человечества не бывает тайн от недоброжелательниц подружек, попутчиков по купе и врачей геникологов, пусть даже самозванных. Однако Андрон своим попутчицам не верил, все их секреты проверял лично и с высоким качеством, быстренько переходя от слов к делу. Простому, молодому и дурацкому, которому бог в помощь…
«Что, оргазм не той системы? Проверим!.. Дискомфорт во время акта? Раздевайтесь!.. Со сфинктером нелады? Гм, интересный случай. Ну-с, попробуем с вазелином…» Свое непосредственное участие в лечении он объяснял новейшей разработкой, американской секретной системой Мюллера. Максимальнейший контакт между врачом и пациентом. Как папа Фрейд завещал. Теснейшее взаимопонимание, глубочайшее проникновение, полнейшая удовлетворенность. Все желания страждущего закон для эскулапа. Самое интересное, что Андронова система работала, многим помогало…
Где-то в середине февраля так вот и рулил себе Андрон в поисках очередной болящей. Весело урчал мотор, жигули плескались в рассоле, настроение было отличным — скоро грачи, вешние воды и открытие сезона. Вечер, хоть и зимний, был отволгл, пасмурен и зыбок, народ на тротуарах нагл и изрядно пьян, матовый свет луны, скупо пробивавшийся сквозь низкую облачность, тускл, призрачнен и обманен. Падлы фонари почему-то не горели вовсе. Может быть, поэтому Андрон вовремя и не заметил фигуру, трудно отлепившуюся от столба, чтобы пересечь улицу в неположенном месте. Однако все же среагировал, дал по тормозам, так что машину занесло и бампером боднуло нарушителя под зад — тут же тот исчез из вида, оказавшись под колесами машины.
«Ну бля, сука бля!» Удар был вскользь, еле ощутим, но Андрона сразу прошиб холодный пот: «Все, писец, приехали. Вот только ДТП с потерпевшими ему не хватало. Сейчаса начнется — скорая, ГАИ, изъятие документов, сдача крови на анализ. Съездил, называется, по блядям!» Руки его судорожно вцепились в руль, сил не осталось даже, чтобы подняться с сиденья.
Так что первым поднялся стукнутый — натурально, хватаясь руками за капот. Буркнул что-то, резко повернулся и, придерживая руками зад, чинно поковылял себе по раскисшему тротуару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149